Шелест 4 (СИ)

Я глянул на парадное крыльцо доходного дома, и кивнув сопровождавшим меня Дымку с Хрустом, чтобы ожидали меня на улице, вошёл в подъезд. Зима и Угол сейчас занимаются пополнением. Пора усиливать моих компаньонов, которые теперь как и я могут открывать портал на четверых. А значит можно придать каждому из них по три бойца. Итого мой отряд в своём составе теперь имеет четверых высокоранговых одарённых и двенадцать простецов, способных удивить много о себе думающих аристократов.

По здравому размышлению я пришёл к выводу, что тянуть с новичками нет смысла. Ведь мало выкупить готовых бойцов, их ещё и в курс ввести надо, подлой борьбе обучить и тактике. Троекуров ведь не обучает своих птенцов той же зачистке помещений, потому что понятия об этом не имеет. Ну и других моментов хватает.

Восьмёрка новичков будет уступать старичкам, но это не беда, научатся быстро. Уж при том, как их гоняют, и тем более при наличии «Повиновения» когда они из кожи вон лезут, лишь бы волю господина выполнить. К слову, привязывал их не я, а компаньоны.

Поднявшись на второй этаж постучал в знакомую дверь и отступил на шаг. Вскоре в квартире послышалось шуршание, а затем щелчок задвижки, и створка открылась. Как я и полагал, приходящая служанка уже ушла, отчего Рябова открыла мне дверь лично.

— Здравствуйте, Эльвира Анатольевна, — улыбнувшись, поздоровался я.

— Пётр Анисимович, — удивлённо произнесла она, изобразив лёгкий поклон.

Поймав мой взгляд на своей высокой груди, поднесла руку к вороту, словно в попытке запахнуть его. Хотя в этом не было никакой необходимости, так как все пуговки были застёгнуты. Ну вот не удержался я. Затем она отступила на пару шагов вглубь прихожей, приглашая меня пройти. Чем я не замедлил воспользоваться, подняв на уровень глаз коробку из знакомой кондитерской.

— А я с угощением.

— И судя по тому, что решили ударить по моей слабости, вам опять что-то потребовалось от меня. Проходите, Пётр Анисимович, куда же вас девать.

— Благодарю, — и не подумал я скромничать.

Как и в прошлое своё посещение я взял на себя заботу о самоваре, быстренько его раскочегарив. В принципе, можно было обойтись одним только плетением, но я использовал его только для розжига шишек, так чай однозначно получался вкуснее.

— Итак, с чем пожаловали? — когда мы наконец устроились за столом, и сделали по глотку чаю, поинтересовалась она.

— Как вы правильно заметили, Эльвира Анатольевна, у меня есть к вам просьба. И весьма необычная.

— И почему меня это не удивляет, — хмыкнула учитель фехтования воронежской гимназии. — Говорите, Пётр Анисимович, что вас привело ко мне?

— Просто вспомнил ваш рассказ о том, что во время поисков детей вы побывали в Константинополе, поэтому хотел просить вас, чтобы вы проводили меня туда.

— Вот так просто?

— А что такого? Выйдем за город, откроете мне портал куда-нибудь в предместье города, я прогуляюсь туда и вернусь обратно. Мне только и того, что нужно получить одну точку для перехода. А дальше уж я развернусь и сам. Просто обычным моим способом с помощью воздушного шара добираться слишком долго. Не хочу терять на это время. Опять же, территория там недружественная, а попусту рисковать глупо.

— Да-а-а, Пётр Анисимович, вы изрядно повзрослели и заматерели. Подумать только, всего-то не полных три года назад были поскрёбышем, а тут… Прыжок порталом туда, прыжок сюда, как само собой разумеющееся.

— Ну так, десятый ранг, — не стал я откровенничать.

— Я догадываюсь о ваших достижениях. Как помню и то, что вы сумели убедить меня в вашей предвзятости к использованию волколаков.

— Убедил я вас тогда ровно потому что сам верил в это. Но юношеский максимализм не то, за что следует держаться до последнего. Человеку свойственно взрослеть.

Рябова говорила со мной явно заигрывая. Не похоже, что пыталась обработать используя мои слабости. Скорее уж испытывала недостаток мужского внимания. Я же изо всех сил старался не пялиться на её грудь, гнать от себя мысли о страстности этой женщины и держать морду кирпичом.

Кто бы подумал, что мне будет совестно обманывать Марию, с которой у нас наконец всё наладилось. Когда Успенский в очередной раз высказал сомнение, она резко осадила его. Мол, если и после сделанного мною он полагает, будто я под контролем Романова, то с головой у него явно что-то не то…

На следующий день я явился в Кремль, и посетив царевну Ирину, подкорректировал её плетения. После чего настал черед каких-то высокоранговых одарённых. Те понятия не имели, что я на привязи, и полагали, что я из тех же птенцов гнезда Петрова, сильных одарённых, личных вассалов императора. Как оказалось, у царя таковых пара десятков. Те самые выходцы из бедных семей и черни, имеющие высокий потенциал, и пропавшие из общего поля зрения.

У некоторых из них последние три года начали спешно наращивать дар посредством волколаков, которые каким-то образом стали попадаться куда чаще. Получали такую прибавку далеко не все, а только наиболее перспективные из них. Похоже царь, подобно мне, собирался подготовить кулак из нескольких сильных одарённых в качестве козыря.