Шелест 4 (СИ)

Признаться, меня насторожило то, что дьяк на час припоздал с докладом. Потому что мы с Долгоруковой уже знали об этом. Но как оказалось, моя подозрительность возникла на ровном месте. У меня-то за прослушкой сидят бойцы, и сообщают напрямую. А Тайный приказ успел обрасти бюрократией, и время реакции там дольше. Да и у Ивана Артёмовича забот на порядок больше. Так что, нормально сработал, чего уж там.

А вот мы едва не прокололись.

— Я вижу, Вас это не сильно удивляет, ваше высочество, — после короткой паузы, произнёс Успенский.

— А чему тут дивиться? — пожала она плечиками. — Чего-то такого и следовало ожидать. Прибрать меня, да посадить сюда на стол своего человека, благо хватает тех, кто с радостью ухватится за такой куш, как бы опасно ни было. Тут ведь либо повезёт, либо не повезёт, а там точно безнадёга.

— Когда ударят-то? — уточнил я, хотя и знал уже ответ.

— Тянуть не будут. Завтра на рассвете и вдарят. Быков обеспечит переход порталами прямо во двор дворца, ваше высочество. Тут-то мы их и встретим.

— Сколько человек знают о готовящейся операции? — уточнил я.

— Только Шешковский и царь. Не забыл государь твои слова и соглядатаях в Кремле и Тайной канцелярии. Быкова в тёмную используют, уже переправили в Беляевскую крепость. Командиру одарённых приказ передаст лично дьяк за час до дела. Подробный план дворца у него уже есть. Всего тридцать четыре одарённых, от восьмого до одиннадцатого ранга. Трое приближаются к двенадцатому. Одарённые имеют амулеты «Панцирь» на тысячу люм, и «Кольчуга» на двести. Серьёзные бойцы, но мы их во дворе положим без проблем. А если ещё получится дротиками с зельем напичкать, так и вовсе хорошо выйдет.

— Не выйдет, возразил я.

— Ты им «Скорлупу» поставил? — догадалась Мария.

— А куда бы я делся. Тогда посчитал это меньшим из зол. Так что, только ломить. А вообще, предлагаю не ждать их тут. Ну сами посудите, никто о готовящейся атаке не знает, одарённых поднимут ни свет ни заря, прикажут экипироваться для серьёзной драки, поставят задачу и сразу в бой. Никакой соглядатай не успеет. Получается прослушка кабинета. Его потом прошерстят вершок за вершком самые надёжные люди и ничего не найдут. Иван Степанович не дурак, соберёт косвенные улики, и вполне может додуматься до сути. Мы ведь не собираемся убивать царя и дьяка?

— Нет конечно! — вскинулся Успенский. — Оно у нас конечно не заладилось, но на российском престоле восседает достойный правитель, который уже многого достиг в деле укрепления вертикали власти. И Шешковский делает много на благо империи. Я даже не представляю, кто их сейчас может заменить. Сыновья у государя не больно-то блещут умом. Дочь умница каких поискать, но она младшая, и в престолонаследии третья.

— Вот потому предлагаю перенести боевые действия на территорию противника, — решительно произнёс я. — Мне доводилось бывать в Секретном дворике Беляевской крепости, и известно как там всё устроено. Вот туда и ударим, эдак в час пополуночи. Сомнительно, чтобы они ожидали такого. И в то же время, такое будет вполне в моём духе, и скорее будет связано с желанием продемонстрировать нашу силу и решимость.

— Они поди тоже знают о том, что ты там бывал, и о твоей новомодной манере брать укрепления изнутри им так же известно, — возразила Мария.

— Да даже если нас там станут ждать, ничего поделать не смогут. Только решать нужно уже сейчас, и начинать собирать людей. Думаю мой отряд, да десяток капитанов, с прикрытием из трёх унтеров, в самый раз будет. Лиза и её офицеры быстро накрутят патроны, алмазы жалеть не станем, заряжаем сразу пятикаратные, дуплет вынесет тысячилюмовый «Панцирь» на раз, а сама пуля довершит дело. Плевать, на дороговизну, мы быстро восполним запасы. Зато если вот так наотмашь врежем, сделаем государю хорошую такую зарубку на память. Ну, а там и договариваться можно.

Не сказать, что Долгорукова осталась довольна моим планом, да и Успенский воспринял это скорее как авантюру. Но я уже закусил удила. С одной стороны, меня грыз стыд из-за решения действовать против господина. С другой душила злость за то, что он посмел заикнуться по поводу моих родных. Но самое главное хотелось порвать как Тузик грелку, за его намерение лишить жизни ту, кого я люблю.

Мария-то смотрит на это дело более отстранённо, у неё воспитание такое, что даже попытку её убийства она воспринимает как ход в шахматной партии. Как там было в голливудских фильмах — ничего личного, просто бизнес? Вот именно так эти высокородные на свою возню со смертельным исходом и смотрят. Сегодня он для тебя враг, которого вот просто необходимо во что бы то ни стало уничтожить. А завтра уже союзник которого следует защищать едва ли не ценой собственной жизни.

Я, конечно, умом понимаю правильность подобного подхода. Но только умом. А вот всё моё существо требует, покарать посмевшего умыслить зло против меня или моих близких. Нет, человека, нет проблем.