Шелест Да не судимы будете

15 октября* Заседание проходило в здании Верховного Сове­та. Было более двух тысяч человек. Особо готовиться не было времени, да для меня все было ясно, так как мной весь ход событий был зафиксирован в блокноте. Из Москвы я попросил своего помощника Н. Т. Кучера подготовить некоторые вы­кладки и положения. С аэродрома Жуляны прямо поехал на партийный актив. Нельзя сказать, чтобы я не волновался, хотя и возвратился в Киев с «победой», но торжествовать не было от чего, да и рано. Меня самого тревожили многие вопросы, однако я был уверен, что партийный актив правильно все поймет и одобрит решение Пленума ЦК, но внутреннее волне­ние бШо очень велико. Никогда никому не верьте, что, мол, он перед сложными вопросами не волнуется. Это или частое вра­нье, бравада, либо полнейшая безответственность за поручен­ное дело.

В печати и по радио еще не было никаких сообщений о прошедшем Пленуме ЦК. Но многие из актива интуитивночувствовали, что произошло или происходит что-то весьма важное, значимое, поэтому была общая настороженность. Все, что я говорил в своей информации о Пленуме и организацион­ных выводах, для всех буквально было новостью и неожиданно­стью. Подробно, но в пределах допустимого, бьшо сказано о заседании Президума ЦК и как обсуждались там все вопросы. Сказал, что Президиум обсудил вопрос о Н. С.

Хрущеве и счел необходимым вьгаести этот вопрос на Пленум ЦК; подробно осветил работу Пленума и принятое им решение, которое будет завтра опубликовано в печати. Сказал, что доклад Суслова публиковаться не будет. О заявлении Н. С. Хрущева будет сообщено также в печати.

Надо в спокойной форме довести до сведения партийных масс о решении Пленума ЦК, не делая из этого особой сенса­ции. Все положения, которые произошли в партии разъяснить и беспартийньш. Наша партия монополитна. Ее ленинское ядро ЦК КПСС оказалось на высоте задач и приняло правильное решение. Заверил ЦК КПСС от имени КПУ, что мы все целиком и полностью поддерживаем и одобряем решения Пле­нума ЦК КПСС. На этом я и закончил свое выступление. Актив прошел с большим внутренним напряжением. Приняли постано­вление актива, одобряющее решение Пленума.

С того времени прошло много лет, но прямо надо сказать, что многие вопросы, за которые критиковали Хрущева, так до скх пор и остались нерешенньпми. А некоторые положения даже усугубились.

Все закончилось, все отшумело, «праздник победы» прошел, настоящая жизнь требовала своего, надо было снова много думать над реорганизацией партийных и советских органов в центре и областях, подбирать и расстанавливать кадры.

Начало работы при Л. И. Брежневе.

Подгорный мне говорил: «Не будь с ним слишком откровенным»

Наступила 47-я годовщина Октября, шло много поздравле­ний, писем, телеграмм, телефонных звонков. С поздравлением позвонили мне А. Н. Шелепин и В. П. Мжаванадзе и довольно туманно повели разговор, что, мол, некоторые члены ЦК КПСС «скрипят», идет разговор, что они остались за бортом, тогда как они играли немаловажную роль в подготовке октябрь­ского Пленума ЦК. Далее они более ясно сказали, что «в общем происходят ненормальности, группа членов ЦК, в ча­стности Игнатов, Аристов, Фурцева, Патоличев и другие, вы­сказывают свое недовольство и претендуют на руководящие роли в Президиуме ЦК, говорят о своих заслугах. Они очень нелестно и неуважительно высказываются о Брежневе». Спра- пгавали моего мнения. Я откровенно высказался, что на данном этапе никаких группировок допустить нельзя, это опасно, и все­му этому надо дать самый решительный отпор.

В областях проходят партийные активы по итогам октябрь­ского Пленума ЦК, в частности, из Одессы и Запорожья сооб­щили, что на активах даже были выкрики: «Да здравствует октябрьс1сий Пленум!» Говорилось о том, что, мол, накормили народ, теперь все есть в магазинах. Привычка — пхумим по любому поводу, мы умеем поднять народ, что часто не думаем о последствиях и пользе этой шумихи.

На 47-ю годовщину Октября был приглашен Чжоу Энь Лай, надеялись нормализовать отношения с Китаем, и по этому вопросу велись переговоры. Правда, китайщ»! требовали от нас невозможного, прежде всего, чтобы мы отказались от приня­тых решений XXII съезда КПСС, в частности, по культу Стали-' на, чтобы мы решительно осудили международную деятель­ность Н. С. Хрущева и, прежде всего, его отношение к Китаю.

Во время приема в Кремле произошел довольно неприятный инщедент. Р. Я. Малиновский, министр обороны, очевидно, по­двыпив, непродуманно и в резкой форме нелестно высказался в адрес Мао. Он примерно так сказал: «Вот мы убрали Хрущева, уберите и вы Мао Цзэдуна, и все будет хорошб». Чжоу Энь Лай воспринял все это как оскорбительный выпад против «вождя». Президиум ЦК КПСС вынужден был более двух часов вести переговоры с Чжоу Энь Лаем, чтобы в какой-то мере сгладить неприятный инцидент.. Малиновскому было сделано соответ­ствующее внушение. Чжоу Энь Лай сразу же уехал на родину, по существу, прервал переговоры.