Шелест. Том 1

Черную завесу разорвали две крохотные горящие точки – огоньки, которые медленно приближались. Они набухали, росли, пока не слились в одно яркое золотое пятно, ослепившее, полоснувшее по глазам адской болью. Казалось, глазные яблоки сейчас взорвутся. Джек застонал, закрывая веки, но даже сквозь них ощущал яркий, приносящий мучения свет.

Тень исчезла, так же молниеносно, как и появилась, а вместе с ней холодный свет и давящая тишина. Джек вздрогнул от нахлынувшего жара «Озера». Валун под руками опасно накренился, медленно проседая и соскальзывая в пропасть. Перед глазами до сих пор плясало яркое пятно, дезориентируя, не позволяя понять, что делать дальше. Он потряс головой, судорожно дотягиваясь до следующего камня, который вслед за первым также оседал под тяжестью его тела. До края обрыва оставалось совсем чуть-чуть. Он уже видел спасательную перекладину: выше, еще выше. Он протянул к ней руку, но не удержался. Израненные ладони соскользнули, и Джек камнем сорвался вниз.

В предвкушении добычи «Озеро» злорадно зашипело, выбросив мощную струю огня, обжигая ноги. В последней попытке спастись, он отчаянно хватался за пролетающие мимо выступы, разрезая кожу, ломая кости. Тщетно: камни, обагренные кровью, тут же срывались под весом тела. Он слышал, как они с хлюпающим тошнотворным звуком погружаются в плазму.

Бездна приближается. Джек чувствует, как одежда и волосы вспыхивают, а огонь начинает пожирать плоть. Адская боль лишает рассудка, последней здравой мысли, лишь инстинкт самосохранения заставляет с животным остервенением бороться за уже проигранную жизнь. Огромная жадная пасть огня раскрыта и готова принять его. Последнее, что он слышит – детский счастливый смех откуда-то сверху. С каждой минутой смех удалялся все дальше и дальше…

***

Джек закричал, тут же просыпаясь. Господи! Сердце колотилось с такой силой, что казалось еще немного и грудь взорвется, не выдержав колоссального давления. Он вытер вспотевшее лицо, взъерошил прилипшую ко лбу челку и глянул на часы. Прошло всего пятнадцать минут с тех пор, как он уснул, казалось же, что минуло, как минимум, часов пять.

Джек прошел в ванную. Из зеркала на него глядело белое лицо незнакомца, с темными кругами под глазами и испуганным бегающим взглядом. Из уха опять пошла кровь. Он вытер ее вафельным полотенцем и зашвырнул в корзину для грязного белья. Спать больше не хотелось, и оставаться в душной комнате он не мог.

Надев джинсы и гавайскую рубашку, он осторожно, чтобы не разбудить мать, спустился со второго этажа. Джек судорожно сглотнул: Керол спала не в своей комнате, а на диване в гостиной. Возле нее на полу неизменная книга и полная пепельница окурком.

– Дежа-вю, твою мать, – прошептал он, открывая парадную дверь.

Спасительная прохлада немного охладила жар, принеся облегчение. Он побрел по пустынному ночному городу в сторону аллеи к «Озеру». Набежавшие тучи скрыли луну, и тусклый свет уличных фонарей едва освещал узкий тротуар.

Гулкий звук шагов стал единственным звуком, раздавшимся посреди ночи, но чем ближе кратер, тем отчетливее слышался другой, более живой и настойчивый: рев многотонного чудовища, заключенного в каменную клетку. «Озеро» встречало тяжелым, но радостным стоном, яростным шипеньем распахнутого коварного объятья, сулившего забытье и удовлетворение.

Находясь все еще во власти кошмарного сна, Джек настороженно подходил к краю кратера. С каждым последующим шагом сердце теряло ритм, начиная биться все быстрее, а жажда становилась невыносимой. Легкая полупрозрачная дымка окутывала свод, словно ночной колпак лысую голову старика. Голубое металлическое сияние нависало пульсирующей живой массой. По мере приближения туман отступал, и Джек уже мог разглядеть массивное ограждение. Преследуемый недавно пережитым видением, он нерешительно остановился, не дойдя до него несколько шагов.

«Озеро» шептало, молило подойти ближе. Джек сделал еще один шаг. Взметнувшийся вверх столб огня осветил тоненькую фигурку, стоящую у самого обрыва. Туман сделал ее очертания расплывчатыми и нереальными. Джек закрыл глаза, молясь про себя и будучи уверенным, что когда откроет их, то никого не увидит: хватит на него сегодня видений! Он глубоко вздохнул, медленно открывая глаза.

Фигура осталась на месте. Она не шевелилась, и казалось застывшей, как кусок пемзы, спаянный огнем над обрывом. Сердце билось в грудной клетке, словно обреченное. Джек был уверен, громкие удары можно услышать даже на другом конце кратера.

– Только призраков наяву мне и не хватало, – прошептал он, с силой ущипнув себя за руку. – Дерьмо… чертовски больно. Все эти сны, видения, кошмары, все это происходит только в моей голове, и никто больше ничего не видит, – прошептал он, подумав о Сэме, индейце и Поле. – А значит, это лишь иллюзия и ничего такого не существует.

– Сэм, – тихо позвал Джек вопреки своим же доводам. В голосе столько боли, тоски и надежды, что поражает, как душа выдерживает, не теряя себя, не сгорая, как сгорит брошенный вниз камень или упавшее в эту бездонную пропасть тело.