Шелк аравийской ночи

Первое сражение войны прошло успешно: англичане и французы выдвинулись на Севастополь с места высадки в бухте Каламиты и как следует задали трепку русским отрядам, поджидавшим на реке Альме. Сияющий от радости Ральф сообщил ей эту новость, подробно описывая каждую услышанную или вычитанную деталь, и было очень заметно, насколько сильно его волнует эта кампания, из которой он исключен.

Взгляд Майи переметнулся к мужу, увлеченному оживленной беседой с двумя другими офицерами. Его щеки пылали от жары, джина, горячего спора и экспрессивных жестов. «Я поступила правильно, – мысленно ободряла она себя, – да, конечно, правильно!» Но многочисленные строки, написанные «лейтенанту медицинской службы Джонатану Гринвуду, первый батальон стрелковой бригады», все равно казались какими-то пресными, и именно по этой причине она по сей день не послала тете Элизабет даже коротенькой весточки. Хотя именно тетя Элизабет, несомненно, меньше всех осудила их с Ральфом побег. Просто проницательная пожилая дама прочтет что-нибудь между строк и насторожится. Майя хорошо знала тетю Элизабет: она скажет без обиняков, спросит откровенно и поднимет темы, на которые Майя еще не готова думать и о них говорить.

– Нет, Оутрэм все делает правильно, – услышала Майя голос Ральфа. – Нам нужны именно порядочное руководство и британская структура управления, испытанная в Индии. А не наполовину арабский курс, взятый Гайнсом!

– Вы абсолютно правы, Ральф, но, – возразил один из его собеседников, – похоже, Оутрэм чувствует здесь себя не слишком хорошо. С его слабым здоровьем это неудивительно, Аден – одно из наименее благоприятных мест. Несомненно, обмен его нынешней должности на место в шикарном Бомбее – лишь вопрос времени!

– Сплетни, – отрезал Ральф авторитетным тоном и дружески похлопал собеседника по плечу, – это все сплетни. Вот хотя бы: Оутрэм мудро назначил на все ключевые должности людей, у которых налажен контакт с Бомбеем, чтобы наши просьбы там услышали. А чем крепче связи с Бомбеем, тем лучше мы сможем донести до тамошних властей, что Аден – важная позиция и ее еще надо укреплять.

Из-за географического положения и ресурсов Аден имел для британцев особое стратегическое значение, что послужило основной причиной его захвата. Аден находился примерно на полпути между Бомбеем и Суэцем – небезопасном участке столь важного для Англии маршрута в Индию. Путь проходил между османским вице-королевством Египет и западным побережьем Аравии, частью великой Османской империи, – кроме того, Красное море было излюбленной акваторией африканских и арабских пиратов. Британские военные посты на этом маршруте четко давали понять, что не стоит трогать английские корабли и мешать Ост-Индскому сообщению.

– Безусловно, – согласился второй офицер. – Говорят, в Мекке народные волнения. Два рода претендуют на титул шерифа священного города. Как назло! Еще и Константинополь уклоняется, он занят обороной от прожорливой России. Но с нашей помощью царя одолеют быстро. Потом султан снова займется конфликтами в собственном царстве и, разумеется, первым делом позаботится о спокойствии в Мекке. Откуда нам знать, что позднее он не пожелает продемонстрировать свою мощь, расширив границы вниз, к морю, и не проглотит Аден? Да, мы поддерживаем их в войне, но я бы не стал рассчитывать на вечную благодарность турок! Аден не наберет достаточной силы, и можете ругать Гайнса, сколько хотите – задумка с вольной гаванью была смелым шагом! Чем нужнее Аден компании, тем сильнее должны они стремиться укрепить свои позиции. Хотя бы по экономическим причинам. О-о-о, – внезапно воскликнул он и указал широким взмахом на дверь, – чем позднее, тем почетнее гости! Теперь мы сможем услышать оценку ситуации из столь знаменитых, авторитетных уст!

Три человека со смехом переступили порог клуба. Самый молодой, лет двадцати пяти, был высокий и очень худой. Голубые глаза, круглые, как у ребенка, с таким же изумленным, наивным взглядом, и огненно-рыжая, непослушная шевелюра выдавали в нем англичанина, возможно, со скандинавской кровью. Возраст второго было определить нелегко, вероятно, ему было около тридцати. Неприметный человек спокойного склада, из тех, кто сразу производит хорошее впечатление и внушает доверие. Но третий гость немедленно приковал к себе все взгляды, не столько из-за пафосного восклицания офицера, сколько из-за чисто физического присутствия – рядом с его необычной наружностью блекли оба его спутника. К щекам Майи прилила кровь, она сжалась, потупив глаза, как будто могла сделаться невидимой, но Ричард ее уже заметил. Он тихо извинился перед пришедшими с ним товарищами и широкими шагами направился к ней, сжимая шляпу в руках.