Шелк и пар

Бэрронс наклонился и, легко подхватив ее под бедра, усадил на себя. Осыпая губы Мины медленными и страстными поцелуями, он направился с ней к кровати. И вот защитный корсет упал на пол, та же участь постигла нижнюю рубашку, а потом и сорочку, и белая как мрамор плоть герцогини, откинувшейся назад на подушки, предстала его взгляду обнаженной. Лео пожирал Мину глазами, его пальцы скользили по ее животу, оглаживали снизу полные груди. Потускневший солнечный свет, падавший от окна золотистым квадратом, лег на точеные мускулы его крепких плеч, коснулся выцветших кончиков ресниц.

У нее перехватило дыхание. Лео был поразительно хорош собой: тело, целиком состоявшее из одних твердых плоскостей и четких линий, а еще темные, бездонные глаза. И лишь она знала, каков он внутри. Бэрронс оказался человеком невероятной силы воли. Потерпел поражение и пережил потерю всего, что имел, что лишило его черты былой мягкости, но не сломило Лео, а наоборот, закалило. Так крепнет лезвие клинка, когда его долго плавят на горячих углях и куют тяжелым молотом.

При этой мысли Мина почувствовала нежность. Она обхватила лицо любимого ладонями, а он инстинктивно потянулся вперед за ее лаской. Видеть его боль Мине было невыносимо, но раз уж Лео суждено через все это пройти, тягот никак не избежать.

На шее у Бэрронса бешено бился пульс. Лео склонился над герцогиней и провел шероховатыми пальцами по ее нежной коже.

— Я и мечтать не смел, что однажды ты мне все-таки сдашься, — признался он, вставая над ней на колени.

— Я не сдаюсь. — Она уперлась ладонью ему в грудь, крепкую, как камень, и попыталась от себя отодвинуть.

— Разве? — Его мускулы напряглись, и он не спеша лег на нее всем телом, так что ей пришлось высвободить руку. Не спуская с Мины взора темных глаз, он покрывал ее груди поцелуями. — И что же, по-твоему, у нас с тобой происходит?

Она застыла.

— Впусти меня, — прошептал Бэрронс. Его жаркое дыхание обдавало ее нежную плоть, а язык обводил сосок, вызывая дрожь по коже. — Перестань сопротивляться. Позволь заняться с тобой любовью. Позволь показать, сколько разных способов доставить тебе удовольствие я знаю.

Мина учащенно дышала. Ей претила мысль о том, что придется сдаться. Казалось, она останется беззащитной, с обнаженным и широко распахнутым сердцем. Но ведь от Бэрронса ей как раз этого и хотелось. Она разжала пальцы и медленно закрыла веки. Руки ее безвольно упали на кровать и невольно задели его упругое тело.

Мина лежала, как само воплощение покорности, но не могла избавиться от ощущения, что внутри что-то окаменело.

— Чего ты боишься? — тихо спросил Лео, осторожно склоняясь над ней, будто ее рука все еще была между ними. — Я тебя не обижу. — Он принялся осыпать поцелуями ее подбородок, шею… Его ласки были нежными, словно шелк, и Мина предавалась им всем своим существом, по-прежнему не открывая глаз.

Губы Лео коснулись ее щеки. И поцелуи стали еще легче и чувственней. Потом лба над веком и бровью. Ресницы Мины щекотали кожу Бэрронса. Взяв ее за подбородок, он привлек ее рот к своему и, стараясь не давить на нее своим весом, оперся на локоть. Язык Лео не спеша двигался вокруг ее языка, а тело прильнуло к ее телу, словно желая с ним слиться. От подобных ласк у герцогини перехватывало дыхание и кружилась голова.

Вот чего она всегда желала. Мина взволнованно приоткрыла глаза, отстраняясь от поцелуев, ее суставы словно налились свинцом, а кожа покраснела и разгорячилась. То, что сейчас происходило, сбивало с толку. Ей так сильно этого хотелось, но все же…

Лео прижался к ней лбом, вдохнул ее запах.

— Что-то не так?

— Ничего. — Она снова потянулась к его губам, но он не дал ей подняться, прижав запястья к кровати.

Выдержать его пристальный взгляд оказалось непросто. Лео молча ждал ответа.

— Скажи мне, — попросил он чуть мягче, — прошу.

— Просто я… Видишь ли… — Мина посмотрела в сторону. — Мне всегда казалось, что любовь к кому-то наделяет его силой тебя уничтожить, — прошептала она. — И вот… Я сама… И я не могу…

— Ты уже обладаешь силой меня уничтожить.

У Мины перехватило дыхание.

— И это пугает до ужаса, — признался он. — У меня ощущение, что я оказался в новом мире, совершенно мне незнакомом, хоть и полном возможностей. Но страшнее всего делается от мысли, что я здесь совсем один. И подобное одиночество куда тяжелей, чем все, что я пережил за последние дни.

Ей хотелось возразить, но не получилось.

— Тебе нечего мне ответить. Ты же не станешь утверждать, что я не прав. А потом на ум приходят те слова, которые ты тогда сказала. Когда попросила поцеловать тебя. — Между бровей Лео пролегла небольшая морщинка, он не сводил напряженного взгляда с ее лица. — И мне кажется, я понимаю, чего тебе в действительности хотелось.

— Да нет же… — Хватит ли ей духу произнести подобное? — Я прошу тебя быть осторожнее, — выпалила она, — сегодня вечером.

Он снова пристально посмотрел на нее, будто бы видел насквозь.