Шелкопряд

– Эта гадина… снова… напала на меня… с ножом, – задыхаясь, проговорил Страйк и последним титаническим усилием втащил ее за порог. – Дверь запри! – рявкнул он; Робин, поспешавшая сзади, так и сделала.

Страйк швырнул женщину на искусственную кожу дивана. Капюшон отлетел назад, открыв длинное бледное лицо, большие карие глаза и густые вьющиеся волосы до плеч. На острых ногтях блестел кроваво-красный лак. На вид ей не было и двадцати.

– Ублюдок! Ублюдок!

Она попыталась встать, но, увидев зверскую физиономию Страйка, возвышавшегося прямо над ней, тут же передумала, снова повалились на диван и стала массировать белую шею, где в местах захвата остались темно-розовые полосы.

– Сама скажешь, почему бросалась на меня с ножом? – спросил Страйк.

– Да пошел ты!

– Оригинальный ответ, – сказал Страйк. – Робин, вызывай полицию…

– Не-е-ет! – взвыла девица в черном, как затравленная собачонка. – Он меня избил! – задыхаясь, воззвала она к Робин и стала с мученическим видом оттягивать ворот джемпера, чтобы продемонстрировать отметины на крепкой белой шее. – Он меня волочил по земле, тащил…

Робин, уже взявшись за трубку, ждала команды Страйка.

– Зачем ты на меня охотилась? – угрожающим тоном спросил, не отходя от нее, запыхавшийся Страйк.

Она съежилась на писклявых подушках, но Робин, не отпускавшая телефонную трубку, заметила, что девица слегка расслабилась и даже как-то чувственно изогнулась, отодвигаясь от Страйка.

– Последний раз спрашиваю, – прорычал Страйк. – Зачем…

– Что у вас там происходит? – выкрикнул с нижней площадки сварливый голос.

Поймав взгляд Страйка, Робин поспешила к выходу, отперла дверь и выскользнула на лестницу, оставив босса, стиснувшего зубы и сжавшего кулаки, охранять незнакомку.

Он заметил, как в карих глазах, подчеркнутых фиолетовыми тенями, мелькнуло желание позвать на помощь, но тут же угасло. Девица задрожала и расплакалась, но ее оскал выдавал не страдание, а бессильную ярость.

– Все в порядке, мистер Крауди, – заверила Робин. – Мы сами разберемся. Извините, что немного пошумели.

Она вернулась в приемную и опять заперла дверь.

Девица застыла; по щекам катились слезы, ногти впивались в край диванного сиденья.

– Ну ее в болото, – фыркнул Страйк. – Не хочет говорить – не надо. Я звоню в полицию.

Угроза, видимо, подействовала. Не успел он сделать и двух шагов, как девица зарыдала в голос:

– Я хотела тебя остановить.

– Что значит «остановить»? – спросил Страйк.

– Будто ты не знаешь!

– А ну, кончай со мной в игры играть! – заорал Страйк, склоняясь над ней и потрясая здоровенными кулаками.

Колено разболелось как никогда. Из-за этой гадины он упал и в который раз повредил связки.

– Корморан! – твердо сказала Робин и вклинилась между ними, заставив его сделать шаг назад. – Послушай, – обратилась она к девице. – Послушай меня. Скажи ему правду: зачем ты это делаешь? Тогда он, возможно, передумает вызывать по…

– Ты обалдела, что ли? – взвился Страйк. – Она меня дважды чуть на перо не поставила…

– …возможно, передумает вызывать полицию, – четко и решительно закончила Робин.

Девица вскочила и стремглав бросилась к двери.

– Не уйдешь! – гаркнул Страйк, проковылял мимо Робин, схватил свою пленницу поперек живота и бесцеремонно швырнул на диван. – Ты кто такая?

– Больно! – вскричала она. – Ты сделал мне больно… ребра… Я на тебя заявлю за тяжкие телесные, ублюдок!..

– Пожалуй, я буду называть тебя Пиппой, договорились? – предложил Страйк.

Судорожный всхлип, злобный взгляд.

– Ах ты… гад… чтоб ты…

– Понятно, понятно, чтоб я сдох, – подхватил Страйк. – Имя и фамилию говори.

Ее грудь вздымалась под тяжелым пальто.

– А как ты узнаешь, что я не вру? – с вызовом бросила она.

– Буду держать тебя тут, пока не проверю.

– Похищение! – грубым, как у портового грузчика, голосом закричала она.

– Гражданский арест до прибытия полиции, – возразил Страйк. – Ты, мерзавка, хотела меня зарезать. Ну, последний раз спрашиваю…

– Пиппа Миджли, – процедила она.

– Давно бы так. Удостоверение личности есть?

С новыми проклятиями она сунула руку в карман, выудила автобусный проездной билет и швырнула Страйку.

– Здесь сказано «Филлип Миджли».

– Без разницы.

До Страйка дошло не сразу; наблюдая, как меняется его лицо, Робин, вопреки повисшему в воздухе напряжению, с трудом сдерживала смех.

– Эписин, – прошипела Пиппа Миджли. – Мозгов не хватило вычислить? Слишком заумно для тебя, тупица?

Страйк пригляделся. На расцарапанной, исполосованной шее торчал кадык. Девица опять сунула руки в карманы.

– На будущий год во всех документах будет сказано «Пиппа», – объявила она.

– Пиппа, – повторил Страйк. – Это ведь ты написала: «Когда тебя вздернут на дыбу, я своей рукой поверну рычаг»?

– О-ох, – протяжно выдохнула Робин, для которой все встало на свои места.

– О-о-ох, какой же вы умный, господин Бычара, – ядовито передразнила Пиппа.

– Ты знакома с Кэтрин Кент лично или только по переписке?

– А что? Знакомство с Кэтрин Кент – это нынче преступление?

– Как ты познакомилась с Оуэном Куайном?