Шёлковая тишина (ЛП)

А ещё это автокресло. Я не могла приехать сюда с Тимом без кресла на своей машине, и потому мы приехали на такси. А значит автокресло останется в пикапе и нужно будет снова где-то встречаться с Максом, чтобы забрать его. Ну настоящий делёж имущества, честно!

Я поправляю ремешок сумки, в очередной раз соскользнувший с плеча по шёлковой ткани платья и застываю на месте, разглядев, наконец, пикап. Макс едет быстро и крутит рулем резко. Я закусываю губу, издалека чувствуя его раздражение. Он с визгом останавливается в считанных сантиметрах от меня и сразу выходит из машины. Макс хлопает дверьми, доставая с заднего сидения спортивную сумку, и широкими шагами идёт ко мне, наконец пересекаясь со мной взглядами. Если бы у грозы было человеческое лицо, то оно было бы именно таким, как сейчас у Макса — хмурый лоб, сжатые в тонкую полоску губы, глаза, со сверкающими в них молниями ярости.

Я сглатываю слюну. Я ощущаю себя полевым цветочком, на который прет огромный железный танк — и он сметёт цветок в два счета.

— Опоздал? — вместо приветствия кидает мне Макс таким тоном, что мне хочется извиниться перед ним неизвестно за что.

— Нет, — слишком тихо отвечаю я, испытывая дурацкое смятение, и протягиваю руку к сумке.

— Я сам, — качает головой Макс и бросает, проходя мимо. — Жди здесь.

Я нерешительно смотрю ему в спину и вздыхаю. Макс был зол, но почему? Я оторвала его от важных дел, наверное. Возможно, он хотел заняться чем-то более интересным, чем доставка спортивной сумки. Ну, так ведь это не моя вина, не так ли?

Я хмуро прохаживаюсь вдоль чистого бока пикапа и поддавшись необъяснимому порыву пару раз пинаю туфлей его колесо. Машине плевать, а я освобождаюсь от липкой паутины подчинения Максу и наконец чувствую нарастающую злость. Я улыбаюсь самой холодной улыбкой из своего арсенала и настраиваюсь на глупую перепалку, которая — у меня нет в этом сомнений — вскоре произойдёт между мной и Максом. Я готовлю пару дерзких и колких фраз и ловлю своё отражение в окне пикапа.

Волосы лежат в легком беспорядке из-за ветра, синее шелковое платье осторожно касается моей кожи. Оно достаточно короткое, но вполне приличное, и я чувствую себя в нем уверенно. Вновь поправив ремешок сумки на плече, я замечаю боковым зрением Макса и резко поворачиваюсь к нему.

Он идёт стремительно и не моргая смотрит на меня. Я не замечаю в нем признаков раздражения, будто общение с Тимом успокоило его, но мне уже все равно. Я подогреваю в себе кастрюльку злости, не давая ей остыть.

— Привет, — Макс останавливается в шаге от меня и опирается рукой о капот машины.

— Привет, — с вызовом отвечаю я.

— Сумку Тимуру я отдал, у него уже началась тренировка.

Я киваю, не находя подходящих слов, и несколько враждебно смотрю на стоящего напротив мужчину. Макс разглядывает меня в упор, а затем выносит своё заключение:

— Обиделась.

Я презрительно фыркаю и ядовито произношу совсем не то, что он ожидает услышать, но то, что давно надо было сказать:

— Просто не нужно морочить мне голову, ясно? На двух стульях не усидишь. Разберись сначала с одним домом, — я угрожающе наставляю свой палец на Макса. — А потом уже лезь в другой.

— Серьезно? Вот как ты теперь заговорила? — мужчина недобро усмехается и придвигается ближе, от чего мой палец упирается ему в грудь, как пистолет. — Не ты ли совсем недавно умоляла меня не уходить? Не ты ли совсем недавно с жаром отвечала на мои поцелуи и сжимала мою руку в своей?

Он склоняется ближе ко мне, и я чувствую его запах — смесь туалетной воды и сигарет. Мне хочется притянуть мужчину ещё ближе к себе, хочется наполнить легкие и всю себя этим ароматом, но я заставляю себя просто стоять и лишь щурю глаза.

— Не ты ли сам совсем недавно жадно целовал меня и просил не сжигать нас обоих? Не ты ли разыгрывал друга семьи, а потом умчался с подружкой в закат? И не ты ли привёз эту чёртову спортивную сумку с таким раздражением, будто я как минимум выдернула тебя из постели с этой самой подружкой?

Я отчаянно сжимаю кулаки на последних словах, чтобы голос не дрогнул, чтобы не выдал меня уж слишком сильно — что мне больно только представлять их рядом, а уж если в постели, то хочется взвыть в голос от тоски и необоснованной ревности. Ведь Макс встречается с Майей, а я так, принесённый ветром листок — пусть красивый, но случайный и, по большому счету, ненужный ему.

— Выдернула меня из постели с ней? — саркастически повторяет Макс. — Да какая, к чертям, постель? Как я могу с ней, если перед глазами стоишь ты?! — он хватает руками мои плечи и сжимает их так сильно, что я пищу от боли. — Куда ни посмотри — везде ты! Твои глаза, твои волосы, твои губы! Твоё тепло, твой смех! Твои ладони, твоя кожа! Черт возьми, везде, Лиля, слышишь? Везде!