Шелковый путь

Он зажал шенкеля, пустил коня крупной рысью. Перегретый городской воздух теснил грудь, и правитель с тоской подумал о вольном степном просторе, о далекой молодости, когда он без оглядки мчался по полынной степи, пьянея от собственной удали и свободы. Да-а, тогда он был молод и гибок, как ивовый прут, горяч и порывист, добр и наивен. Никакие заботы его не тяготили. А теперь он огрубел, зачерствел душой, покрылся коростой, точно старый карагач, стал суров с друзьями, беспощаден к врагам, замкнут и мнителен. И жар в крови заметно угас в последнее время: не привлекает его супружеское ложе, все реже наведывается к богом данной жене. Более пятнадцати лет живет он с благоверной Бике душа в душу. Ни разу не промелькнула между ними тень раздора. Наоборот, с годами она кажется ему красивей и желанней многих юных наложниц в ханском дворце. Своими достойными поступками, лаской и вниманием, заботливостью и понятливостью она точно приворожила его. После долгой разлуки и утомительных походов они встречались каждый раз так же, как и в те юные годы, когда в них еще бушевала неутоленная страсть. Обнимая его, она нежно ворковала: «Мой ангел, твои ладони горят, твои объятия меня обжигают…» «Это оттого, что я соскучился, истомился по тебе, душа моя!» — отвечал он. Радость и восторг, душевную умиротворенность приносили им эти нечастые встречи.

Всемогущему наместнику послы далеких стран нередко привозят в дар обольстительных безгрешных наложниц. Находясь в походах, хан, бывает, утоляет жар желания в объятиях чужеземных красоток. Зная это, Бике, однако, никогда не устраивала скандалов, не изводила, не донимала мужа мелочными придирками и подозрениями. Молча сносила она обиды, подчиняла чувства трезвому рассудку. А при встречах щедро изливала душу, лаской и любовью гасила горечь разлуки, тоску и ревность. Доверчивостью и искренностью подстегивала она его страсть.

Только одно обстоятельство порой омрачало пылких супругов — бесплодие Бике. Кадырхану грозила опасность остаться без законного наследника. В первые годы никто из них не обращал на это серьезного внимания, но постепенно назойливые думы о бездетном браке клином вошли в их отношения. И все чаще казалось Кадырхану, что именно этим объясняется его охлаждение к супружескому ложу.

Иланчик Кадырхан подъехал к дворцу ханши, спешился, бросил повод приковылявшему евнуху со старушечьим лицом. Широким, энергичным шагом поднялся он по мраморным ступенькам. Ворота распахнулись перед ним, еще один бабьелицый евнух согнулся в покорной позе. Повелитель сбросил верхнюю одежду, дал ее евнуху и направился во внутренние покои ханши. Евнух осторожно кашлянул. Повелитель обернулся и увидел на плоском лице евнуха явное желание что-то сказать.

— Господин! — женским голосом пропищал евнух. — Ханша сейчас не одна.

— Служанка, что ли, сидит возле больной?

— Нет, мой господин! У ханши находится табиб.

Иланчик Кадырхан внутренне весь съежился. «Странно! Почему она меня не предупредила, что вызвала лекаря? Слуги бродят по двору, слоняются по коридорам, а она заперлась с лекарем…» Нехорошее подозрение вдруг шевельнулось в нем.

— Открой! — резко приказал он евнуху, который держал большой ключ наготове.

Тот в испуге бросился к чугунной двери, открыл замок и отпрянул в сторону, выгнув спину колесом.

В покоях было сумрачно, круглые окна занавешены. Иланчик Кадырхан направился в глубь дворца к ложу ханши. Он хотел было рывком отшвырнуть тяжелый бархатный полог, но удержался. За пологом зашевелились, задвигались, услышав, должно быть, его шаги. Занавес колыхнулся. Кто-то начал совать ноги в кожаные кебисы. Послышалось легкое покашливание. Голос был мужской. Края полога шевельнулись, и оттуда вышел мужчина. Он повернулся спиной, аккуратно соединил края занавеса и опять негромко кашлянул. Иланчик Кадырхан схватился за кинжал. Мужчина оглянулся, огненным взглядом точно пронзил повелителя. Кадырхан смутился: взгляд табиба мог, пожалуй, укротить и разъяренного зверя. Не спуская с хана глаз, табиб промолвил:

— Ханше необходим покой. Не мешайте ей. Она сильно заболела, и я выдавил хворь.