Шепот Хаоса

— Никому дальше пары метров от меня не отходить! — Сразу же рявкнул я, едва только ступив на желтый песок пляжа, обильно поросшего мангровыми деревьями. Ну, или не мангровыми, но они росли и тут, и даже в неподвижно застывшей водной глади моря, чей край терялся в туманной серой дымке. Как вся эта жидкость не выливается за пределы лакуны куда-то в межмировое пространство с точки зрения физики было решительно непонятно, но пусть о данной проблеме у каких-нибудь магов-академиков, а исследователю-воителю-псиону для продолжительной мигрени хватит и того факта, что он врагов нашел. Целую кучу врагов! Причем в непосредственной близости к себе! — Они здесь повсюду!

В доказательство своих слов я выстрелил короткой очередью в воду, нацелившись на ближайший к нам участок неподвижного моря. И взметнувшиеся фонтанчики оказались обильно окрашены синеватой кровью, расплывающейся по поднявшимися волнам словно краска. Сидевшее там в засаде существо, чью злость и жуткий голод я чувствовал куда сильнее остальных источников мыслительной активности, даже после смерти осталось практически невидимым. И это несмотря на то, что размером измененная шёпотом рептилия была, по крайней мере, с крупную собаку! А может даже и с какого-нибудь не сильно откормленного козла, ибо на миг поднявшаяся в брызгах хрустально-прозрачная морда имела парочку больших острых рогов, которыми человека определенно получилось бы забодать, если как следует разогнаться.

Тройка товарок убитой твари, что были закопаны в песок относительно близко к тому месту, куда нас привел портал, выпрыгнули из своих песчаных укрытий, бросаясь в атаку и стреляя на бегу. В принципе, хамелеоны в них еще узнавались, если не обращать внимания на то, что у обычных меняющих цвета ящериц с независимо работающими глазками никогда не было на длинном хвосте шипастых костяных дубинок, которые могли бы стрелять целыми гроздьями колючек. Впрочем, обрушенный на союзного зеленокожего громилу залп ему ни капельки не повредил, не отскочив от толстых лат, так хотя бы не пробив их, а летящие в моем направлении снаряды были остановлены в воздухе телекинезом. Выглядели они грозно и были покрыты какой-то маслянистой дрянью, наверняка ядовитой, но особой скоростью не отличались, да и весели относительно мало из-за чего тормозить их оказалось даже проще чем какие-нибудь стрелы.

— Аргк-ха! — Рванувший навстречу наконец-то показавшимся врагам орк разорвал блеснувшим в воздухе клинком на две части тушку одного из хамелонов, что прыгнул ему в лицо, а второй прошмыгнул под нижним краем щита и прыгнул громиле прямо в пах, широко раскрывая зубастую пасть…Чтобы оказаться выдавленным как тюбик с краской, когда нелюдь с громким стуком, напоминающим работу промышленного молота, сомкнул колени. Последний из атаковавших хамелеонов взметнулся по ноге бронированного громилы к лицу, а в его раскрывшейся пасти что-то начало недобро светиться багровым, будто он был дальним родичам кому-то из драконов…Но ментальный удар, выжигающий изрядную часть нервной системы в мозгу, заставил весящую килограмм тридцать ящерицу подавиться собственной атакой и рухнуть под ноги Клыкача подобно большой петарде. Петарде, которую внутренний взрыв слегка порвал, разбросав по округе тлеющие внутренности.

— Надо бы тоже озаботиться броней, — решил я, стряхивая со своего живота кусочек вонючей и слегка дымящей кишки. Голову и плечи телекинетическим барьером защитить все-таки успел, а вот вовремя прикрыть еще и все остальное тело мастерства уже не хватило. — Для здоровья полезней. Да и чистить её, наверное, все-таки легче, чем одежду…

— Очень-очень ошибочное заблуждение, — хмыкнул третий, кто вошел в портал, а именно уже знакомый мне волшебник, одетый по моде века эдак семнадцатого…Или стоит использовать какое-то другое исчисление, поскольку на родине Конклава оно было свое, а баронет Ист Ван Кавс родился именно там? — Вы явно никогда не пробовали ухаживать за начавшей ржаветь после купания кольчугой, раз так говорите.

— А что, разве нержавеющие сплавы уже отменили? — Удивился я, нанося ментальный удар по еще одному хамелону, который крался к нам с тыла медленно и осторожно, поддерживая идеальную невидимость. Причем делал он это в одиночестве, а потому из-за начавшей биться на песке огромной ящерицы особо расстраиваться никто не стал.