Шепот Хаоса

Разум

, что превыше слабости физического тела и ненадежных инструментов. Разум, что подобно острейшему лезвию заточен не для мирного труда, но для ведения войны и благодаря подпитке

магического дара

повелевает эмоциями, мыслями, материей и энергией. Своими мыслями и эмоциями, конечно, управлять проще всего, но чужие намерения и даже воспоминания станут для по-настоящему могущественного воителя, открытой книгой. Книгой, в которой он сразу же найдет ключевые фрагменты, избежав необходимости в допросах. Книгой, которую может заставить резко захлопнуться или разорвать на части. Книгой куда при желании даже можно внести свои дополнения или поправки. Впрочем, по силам псионику управлять не только работой сознания своих союзников или врагов, окружающий мир тоже вполне подвластен ему. Просто физическими объектами или какими-нибудь энергиями манипулировать при помощи разума немного сложнее.

Полный самоконтроль, который сходу позволит мне игнорировать такие мелочи как неприятные запахи, дрожь в коленках, усталость, боль, а также влияние на сознание выпивки и легких психотропных препараторов, работающих без помощи магии. Причем однажды он грозит вырасти до такой степени, что получится управлять работой чуть ли не отдельных клеток своего тела. Возможность силой мысли заставить своих врагов драться друг с другом, выжигать им мозги в прямом и переносном смысле или просто напалмом жечь по площадям, поскольку банальный разгон движения молекул для повышения температуры будет создать совсем не сложно. И боевого опыта по использованию всего это великолепия в совсем немирных целях еще отсыплют вдобавок. Золотая печать от серебряных отличалась словно гоночный мотоцикл от спортивных велосипедов. И потенциал для дальнейшего развития имелся, хотя мне и сложновато уже представить, куда можно стать сильнее-то. Эту силу я принял, особо не раздумывая, ломая пальцами практически неразрушимую для обычных физических воздействий печать с такой легкостью, будто она была не более чем тонкой льдинкой… Ибо меня полностью устраивала та сила, которая влилась из неё в моё тело, разум и душу, мгновенно дополнившая их так идеально, будто дарованные золотой тарелкой способности всегда были моей частью. И ибо гаргульи были все ближе, я уже мог пересчитать зубы в их окровавленных пастях и разглядеть быстро затягивающие плотной коркой раны на их серых телах, оставшиеся после близкого знакомства с оружейным свинцом. Твари были не ожившими каменными изваяниями, а просто монстрами, похожими на движущиеся статуи. Как минимум полуразумными притом. Каждая из надвигающихся на меня особей носила некое подобие сливающейся по цвету с их шкурой набедренной повзяки, что животным обычно не свойственно. А их сознания, которые я теперь воспринимал примерно столь же четко, как одновременно звучащие из небольших переносных динамиков мелодии, источали из себя флюиды ненависти, злобы и безумия.

— Враг! — Рявкнул я прямо в сознание самой резвой твари, внушая ей, что со спины к ней подбирается обидчик. Тот, кто нафаршировал её плоть такими болезненными и такими многочисленными занозами. Тот, кого она хотела убить. Тот, кого надо было убить, пока он не убил тебя! И я не просто внушил сей мыслеобраз этому монстру. Я буквально навязал его существу, принудительно заставил в него поверить! Это было похоже на то, как давишь в руках в меру жесткий фрукт вроде мандарина: сопротивление есть, но твоя сила больше и потому поставленная задача будет достигнута. Только действовал совсем не руками, ощущал нечто вроде «вкуса» деформировавшего сознания твари и на это действие потратилась некая энергия, о наличии которой у себя раньше даже и не подозревал.