Шепот (СИ)

Мы двинулись дальше, патрули — патрулями, а идти то надо. Чем дальше я шла, тем больше узнавала местность, к вечеру перед нами пошли поля, принадлежащие той самой деревушке, где я в прошлый раз оставила своих подопечных. Подходили к деревне тихо. Ещё когда сидели в убежище, решили не заваливаться в деревню на прямую, а окольными путями выведать, всё ли там нормально, живы ли те, кого я привела, и только потом уж решать, как действовать. Ходить в ночи по дворам было делом бесполезным, сидеть в лесу было и вовсе чревато, мы два раза за день умудрились сбежать от патрулей, но только благодаря проведению. Каждый раз неприятель, на наше везенье, оказывался позади, давая фору, нечаянно даруя возможность спрятаться. В общем решили прокрасться в один из хозяйственных сараев, да там и заночевать, а по утру поискать или выращенных, или следы их отсутствия.

На сердце было ох как не спокойно, там не только скребся отряд кошек, там ещё какая-то шавка, кажется, от испуга нагадила, в общем гаденько было на душе, гаденько. И утро не преминуло подтвердить мои опасения. В селе не слыхать ни видать было тех людей, что я привела. Оставался открытым вопрос где они сейчас: в лагере или мертвы.

Глава 31 — 32

31

Весь день уютненько устроившись в сарае, мы размышляли, как бы разузнать, что произошло. Вариантов было несколько. Можно было бы подослать ребят, но тогда возникал вопрос: кто они? И откуда осведомлены? Можно было конечно подослать и меня, но за свою безопасность в данном случае я бы не поручилась. Да что я, никто бы не поручился.

Почему мы не боялись быть найденными? Всё просто в сарае хранилось, спрессованное в брикеты, сено. Таким сеном кормят скот зимой, а в последние дни бабье лето разгулялась, неторопливо оттесняя морось дождика, светлой, солнечной и тёплой погодой, поэтому только чудак мог полезть сюда, ну или тот, у кого здесь были какие-то тайны, но в подобные чудеса не верилось.

Судили и рядили мы долго, да ничего путного не получалось. Всяко выходило, что надо в ночи идти к старосте и добиваться, или выбивать, как уж получится, сведения о людях, интересовал то нас один конкретный, но легче от этого не становилось.

Поспав, схоронившись в сеновале, как только деревню накрыли сумерки, мы вышли из убежища. Осенью темнеет рано и ещё несколько часов местный люд сновал, занимаясь своими хозяйскими делами, но вот медленно, но верно, поселение начала погружаться в тишину, гасли окна натрудившихся за день людей, а мы стояли в малиннике за домом старосты ожидая, когда отойдёт ко сну последний житель. Как только это произошло, Ли мрачной тенью скользнул к хозяйскому выходу из дома. Обнажив свой безотказный нож, он аккуратно поддел собачку замка. Я не переставала радоваться, что всё же цивилизация до деревень не дошла. Здесь были только необходимые технические новшества и только на фермах, а вот электронных замков и регулярной связи с комитетами не было.

Как только друг оказался в сенях, мы двинулись за ним. Всё же решили всех для начала не светить, особенно если староста и его домочадцы не ринутся давать нам отпор, хотя глава деревни был высок и мощен, я знала, Ли с ним легко управится, а меня друзья не пустили, сказав, что я запасной ресурс. Через пару секунда раздалась возня в одной из комнат дома, полагаю, что в спальне, но из-за темноты я снова была не у дел. Еще через пару минут всё опять затихло, но зажегся свет.

— Добрый вечер уважаемый, — очень обходительно произнёс Ли, получив в ответ нецензурные ругательства, — о как приятно, что вы тоже рады со мной познакомится. Не подскажите, Вы случайно не в курсе, зачем я здесь? — опять отборный мат, я даже не подозревала, что такой приличный с виду человек, может так ругаться.

— Ох-ох-онюшки-хо-хо, — было слышно, как друг прошелся из угла в угол, — скажи-ка приятель, будешь нормально разговаривать или сразу приступим к более серьёзным мерам, время позднее, а ты, поди, спать хочешь, завтра трудный день, а у тебя и вовсе, очень трудный, надо будет как-то освободиться… если конечно жив останешься, так что время то не тяни. Итак, полагаю молчание знак согласия. Где те люди, что к вам привели полгода назад?

Тишина. Леденящая душу, заставляющая думать что-то страшное, тишина. Я удивилась, что он даже не пытается выторговать себе лучшую долю, похоже, что этим же он удивлял и друга:

— Почему ты молчишь? Думаешь, тебе поможет или защитит Общество? Где оно. Вот я сейчас здесь, реальная угроза, а Общества нет, ему плевать, даже если ты завтра расскажешь всем и каждому, как тебя побили, оно и пальцем не шелохнёт, ради тебя! Ещё раз повторяю вопрос, что случилось с выращенными, что пришли к тебе шесть месяцев назад?

Я не выдержала и скользнула к полоске света, льющейся из неплотно притворённой двери. Огромный, уже знакомый мне мужчина, сидел на стуле со связанными руками, крепко сжав губы, аж щёки побелели, его глаза выражали такую ненависть, что если бы взглядом можно было убивать, он уже раз сто четвертовал бы Ли.