Шерлок Холмс и дело о крысе (сборник)

Оказалось, что двери Кресент-лодж не заперты. Сжимая в руках револьверы, мы вошли в дом – шаги гулко отдавались в пустом коридоре.

– Кто-то здесь недавно побывал, – прошептал Холмс, указывая на следы влажной грязи на полу коридора. – И уж полиция бы точно не оставила дверь открытой после вчерашнего налета.

Мы продвигались по дому. Было ясно, что Холмс направляется в оранжерею. В здании стояла жутковатая тишина. Казалось, сам дом затаил дыхание. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был шум наших шагов и шорох одежды. Когда мы дошли до дверей оранжереи, я заметил, что Холмс замялся – раньше с ним такого никогда не случалось. И я догадывался, в чем дело. Он прекрасно понимал, что, если баронесса там, ему снова придется сопротивляться ее непреодолимой силе, и даже сейчас у него не было уверенности, что он выйдет победителем. Потом, с мрачной решимостью на лице, он отворил дверь, и мы вошли.

В дальнем конце оранжереи, у окна, выходившего на лужайку, где была похоронена пантера, спиной к нам сидела женщина. При нашем появлении она не двинулась с места. Не пошевелилась и когда мы приблизились, продолжая смотреть на могилу огромной кошки.

Холмс мягко положил руку ей на плечо, и она медленно обернулась. Мы оба опешили: то была не баронесса. Собственно, я никогда раньше не видел эту женщину. Она была молода, лет двадцати пяти, со свежим цветом лица. В глазах Холмса мелькнули удивление и разочарование, но он сразу же овладел собой.

– Мистер Холмс? – произнесла юная дама нежнейшим голосом.

– Да, это я, – ответил мой друг.

– У меня для вас письмо.

Она достала из складок платья длинный белый конверт, на котором стояло имя Шерлока Холмса.

Холмс взял конверт, вскрыл, прочитал записку. У него вырвался странный полувздох-полустон. Дочитав, он еще долго держал письмо в пальцах, разглядывая четкий почерк, – будто ожидал узнать по нему что-то еще. Потом передал письмо мне. Я прочел:

Дорогой мистер Шерлок Холмс,

прежде всего позвольте извиниться за то разочарование, которое, полагаю, Вы испытали, когда выяснили, что я Вас тут не жду. Но перспектива подобной встречи представилась мне слишком рискованной и небезопасной. За время нашего знакомства я поняла, что Вы – слишком опасный и умный противник и мне с Вами не справиться. Вот почему в тот момент, когда Вы будете читать эти строки, – утром, после Вашего визита в типографскую фирму «Орел», если соображения мои верны, – я уже буду вне досягаемости, на континенте, на пути в… Кто знает куда? Я была уверена, что методом дедукции, как Вы это называете, Вы придете к выводу, что я вернусь для последнего прощания с Бабашкой. Однако Вы не оставили мне времени для подобной роскоши. Практические соображения всегда были для меня важнее сантиментов. И вот я устроила так, чтобы эта девушка передала Вам мой последний цветочный поклон и это послание. (Девушка – ни в чем не повинная безработная актриса, она ничего не знает ни обо мне, ни об истинной подоплеке своего задания. Для нее это всего лишь очередная роль.)

Не беспокойтесь, я больше никогда не вернусь в Вашу страну. Успехов я здесь не добилась. Вы видели меня в последний раз. Вы удивительный человек, Шерлок Холмс. Какая жалость, что мы – игроки противных сторон. Вдвоем мы переиграли бы кого угодно.

Искренне Ваша

Эммуска Дюбейк

– Какая поразительная женщина! – пробормотал я, подходя к своему другу, который стоял у окна, устремив взгляд на могилу пантеры.

На могиле лежал огромный букет красных роз, на нежных лепестках все еще блестела утренняя роса.

– Согласен. Могу лишь повторить ее слова: «Какая жалость, что мы – игроки противных сторон».

– Какое невероятное дело, Холмс.

Эпилог