Шерлок Холмс из 8 «б» класса (СИ)

Жизнь продолжалась. Юноши из более старших классов, явно влюбленные в Наташу, с некоторых пор стали всегда ходить подстриженными, некоторые даже в отутюженных костюмах и при галстуках. На ее столе часто, неизвестно откуда, появлялись цветы, а в учительскую она нередко шла в сопровождении эскорта. Все это было, конечно, было приятно, но несколько утомляло.

На одном из уроков случилось непредвиденное. В ее классе училась Саша Антонова, маленького роста, худая, неухоженная девочка с вечно немытой головой, ходившая в заштопанной, мятой, застиранной одежде, всегда в одних и тех же джинсах. Она ни с кем нее дружила, не смотрела в глаза, одноклассницы как-то сторонились ее, на переменах всегда сидела в классе, уткнувшись в книжку, или одна бродила по коридору. Насколько Наташа слышала от учителей, ее родители были алкоголики, отец спился и умер, а мать нередко валялась где-нибудь под забором. Но она удивительно много читала, как рассказала ей школьный библиотекарь Нина Филипповна, по пять-шесть книг в неделю. Не разу не видела, чтобы Саша с кем-то болтала или хотя бы просто улыбалась, она была очень незаметной, приходила в школу одной из первых, уходила последней, со стареньким, на сгибах вытертым до белых ниток коричневым портфелем, совсем не годившимся ей по размерам.

На уроке географии, когда она выбирала, кого из учеников спросить, обводя глазами учеников, Саша, всегда сидевшая одна на задней парте, вдруг, неожиданно для всех, стала медленно клониться в сторону прохода между рядами парт, и со стуком упала на пол. Наташа бросила на стол указку, подбежала к ней, не зная, что делать. Саша лежала бледная, с закрытыми глазами.

Наташа сначала растерялась, а потом осторожно подняла ее с пола и заметалась по классу, думая, куда же ее положить. Саша оказалась неожиданно легкой, как будто училась например в третьем, а не в восьмом классе.

К счастью, Борис сообразил раньше всех, и уже позвал пожилую школьную медсестру, та приняла ученицу из рук Наташи, с помощью Бориса унесла в медицинский кабинет. Урок вроде бы продолжился, но уже формально, до звонка все тихонько обсуждали случившееся.

Как оказалось, у девочки был голодный обморок и истощение. Она мало спала и последний раз что-то ела три дня назад, в школьную столовую не ходила, потому что с началом нового месяца ее мать так и не оплатила долг за питание несколько предыдущих.

Обсудив это с директором и учителями, Наташа после уроков отправилась домой к Саше. Шерлок, как всегда после работы, увязался за ней. Жила Саша недалеко, на окраине городка, в частном секторе.

Калитка оказалась распахнута настежь, но это не имело значения, да и сам забор с местами выломанными досками свои функции выполнял не очень хорошо. После долгих стуков в окно и дверь им открыла бледная, с синюшными губами женщина, краснолицая, вдрызг пьяная, одетая в потертый зеленый домашний халат. Оглядела их, не сразу сфокусировав бессмысленный взгляд, пьяно хихикнула, нетвердо стоя на ногах. Попыталась что-то сказать, но все ее силы уходили на то, чтобы не упасть.

Просто оттолкнув ее, Наташа прошла в темный коридор, дверь справа вела на кухню, где высился стол, заставленный кастрюлями, пустыми банками, бутылками, а левая вела в комнату.

Везде стоял тяжелый, густой запах плесени, грязи, протухших помоев и перегара. У стены возвышалась железная кровать с облупленной спинкой, застеленная серой от грязи простыней, на полу валялась такая же серая бесформенная подушка, видимо, ее уронила пьяница, отправившись открывать дверь. По полу были разбросаны какие-то грязные тряпки, пара бутылок, пустые пакеты и обрывки бумаги. На полу, в большом жестяном корыте, застеленном грязным клетчатым одеялом, сидел малыш лет двух, очень худой, и тихо играл с куклой без одной руки. У него на ножках свернулся пушистым клубком худой серый кот, уткнувшись острой и тоже худой мордочкой в собственный тонкий хвост. Он тут же проснулся и поднял голову, вытаращив круглые желтые глаза.

Увидев их, он привстал и замахал обеими тонкими ручками, радуясь. Наташа, сама не зная, зачем, с трудом нашарила свою сумку, висевшую на боку, достала маленькую коробку конфет, которую купила еще утром к чаю, открыла ее и дала малышу. Он доставал подтаявшие конфеты, мял их в кулачке, и бросал на пол, тихо приговаривая:

— Тетя — дура, дядя — дура…

А вот в булочку вцепился так, что у него побелели пальчики, и тут же начал усердно ее жевать. Кот подошел к нему, тихонько мякнул. Ребенок внимательно посмотрел на него, с трудом оторвал кусочек булки, протянул коту, тот взял ее в пасть, отошел и жадно принялся есть.

Саши еще не было дома.

Мать, видимо, немного пришла в себя, и шаркающей походкой добрела до комнаты, глупо улыбаясь.

— А… ты кто? — спросила она Наташу, — Училка новая, что ли? А ты — повернулась она к Борису, — Че надо?

Наташа смотрела на качающуюся у открытой двери пьяную мать, явно не совсем хорошо соображающую, на малыша, не знающего конфет, и на стоящего рядом Шерлока.