Шерлок Холмс Мценского уезда

– Именно. В дороге деловые в поезде напились и начали буянить, и местные мужики их просто успокоили. Бандиты сошли с поезда в Ярославле и, видимо, захотели отомстить обидчикам. Один из них подошел к ремесленнику, который вроде был с теми, кто дал укорот бандитам, и попытался его ударить ножом в сердце. Тот стоял в стороне и не лез в толпу, где торговки предлагали с лотков всякую снедь. Наверно, деловые поэтому этого ремесленника и выбрали.

Взгляд Ковальского насторожился.

– Вы сказали «попытался». Значит, у него ничего не получилось.

– Да, именно так. Ножом-то он ударил, но ничего не смог сделать. Как оказалось, у грязного, оборванного босяка под армяком оказалась кираса, которая и защитила его от ножа.

– Даже так. Очень любопытно, очень любопытно. Что было дальше?

– А дальше ремесленник очень ловко отбил руку с ножом, ударил делового под дых, потом ногой в пах, и когда тот согнулся, четко ему дал в ухо, выбив дух у бандита. И это были не обычные для крестьян удары, когда они лупят друг друга стенка на стенку, это были короткие и четкие движения, особенно удар ногой. Это удары воина, а не крестьянина. Чем-то напоминает восточные боевые искусства.

– Понятно. Что было дальше?

– А дальше подскочили люди, которые были с этим ремесленником. Один, молодой, тут же его прикрыл своим телом, а второй, постарше, деловых раскидал как котят, и не убил только чудом. Потом на деловых, которые, видимо, всех утомили, навалились уже все мужики и начали просто топтать.

– Говорите, что этого лжеремесленника тут же стали защищать, закрывать своим телом?

– Именно, хотя тот и не выглядел испуганным. Судя по его движениям, он не испугался и был готов биться с остальными бандитами, и я почему-то уверен, что живыми бандиты бы не ушли.

– А потом?

– Прибежали полицейские, мужики разошлись. Старший из охранников этого ремесленника вышел вперед, представился отставным фельдфебелем и четко обрисовал всю картину, которую подтвердили все остальные пассажиры и свидетели. Даже молодой охранник вышел вперед и тоже дал показания.

– Он представился?

– Именно – полицейский урядник из Яренска, в отпуске по болезни.

И поручик к своему удовольствию увидел, как у ротмистра загорелись глаза.

– Фамилию полицейского расслышали?

– Конечно – Еремеев. Молодой, но явно боевой парнишка, по глазам видно. Просто я слышал, что вы, Владимир Николаевич, уделяли особенное внимание Яренску, и сразу заинтересовался этой историей.

Ковальский задумчиво проговорил:

– Вы правильно сделали, что сначала подошли именно ко мне. Хорошо, а что этот ремесленник?

– А все это время, пока топтали деловых, он спокойно стоял в сторонке и держал руку под левой мышкой.

– Ранение?

– Да нет, ударили его в другое место. Очень похоже, что у него там был пистолет, и он его готов был применить. И мне показалось, что все эти выступления отставного фельдфебеля и полицейского-отпускника были для того, чтобы отвлечь внимание от этого человека.

– Да, вполне логично. Еще что-то?

– Конечно, – улыбнулся поручик, – я, как оказалось, раньше встречался с этим фельдфебелем.

– Где? При каких обстоятельствах?

– На Балканах. Он командовал одним из отрядов генерала Гридасова. Вы же сами помните, что они все замыкались на Игнатьева и чем занимались.

Видя, что Ковальский ненадолго замер, переваривая услышанное, поручик решил его добить.

– Я эту компания потом видел в Москве, но совсем в другом виде.

– Да? И кого они на этот раз изображали?

– Интересующий человек изображал из себя путешественника-англичанина, а фельдфебель его охранника и компаньона. Они подошли к городовому, и этот лже-англичанин на ломаном русском расспрашивал, как добраться до Красной площади. И у него неплохо получалось. Кстати, их вел человек из московского управления, но вел грубо, для проформы.

– Что-то интересное рассказывал?

– Ну я не все слышал, прогуливался с сестрицей Сашенькой, поэтому не мог себе позволить вести нормальную слежку. Но потом нашел того городового и, пользуясь своей должностью, подробно его расспросил. Человек представился выходцем из Новой Зеландии, у которого отец шотландец, а мать русская. Приехал посетить родину матери, город Мценск. Даже показал билеты и проездные документы, но как мне думается, это он показывал, таким образом, для московского филера.

– И как представился? – спросил Ковальский, уже практически полностью уверенный, кого видел его сослуживец.

– Шерлок Холмс.

Глава 16

«Ну что, ощутим на себе всю прелесть социального расслоения и в этом времени», – подумал я про себя, развалившись на роскошном диване с натуральной кожаной обивкой и с неподдельным интересом посматривая в большое, по местным меркам, окно, за которым проплывали пейзажи России 1881 года. Интерьер, комфорт, даже воздух – все разительно отличалось от вагона 3-го класса, в котором мы только недавно всей компанией приехали в Москву из Вологды.