Шерлок Холмс Мценского уезда

Вот ведь ситуация: а в жизни-то Ксения Витольдовна Троянова выглядит еще лучше, чем на цифровых фотографиях, сделанных наблюдателями, и в моих воспоминаниях. Закрытое темно-синее платье, так же как и у Арцеуловой с кружевными вставками, великолепно подчеркивало ее фигуру, а чистое светлое лицо с тонкими чертами, узкий изящный носик и блестящие зеленые колдовские глаза только завершали непередаваемую картину дворянской породы, в которой чувствовалась многочисленная череда не самых простых предков. «Врожденные красота, утонченность, властность и такт» – вот какие определения и характеристики сразу пришли на ум. Но все это было без высокомерия и презрения, которые свойственны нуворишам и всяким скороспелым дворянчикам. В общем, моя циничная, закаленная службой и подлой посадкой на зону чуйка, выдала вердикт: «одобряю». По просьбе именно такой женщины точно стоило переместиться сквозь время и организовать по дороге свое маленькое уютное кладбище для всяких уродов.

Ксения Витольдовна тоже строго, но с некоторым интересом посмотрела на меня, причем без какого-либо малейшего страха. В этом времени в плане личной безопасности было сравнительно безопасно, и такие вот шикарные женщины могли позволить себе жить в гордом одиночестве, не боясь стать предметом преследований потерявших берега от безнаказанности и вседозволенности южных гостей.

– Что вам угодно? – теперь задала вопрос хозяйка дома.

Я неуклюже поклонился и, все так же стоя на ступеньку ниже, заговорил:

– Барыня, три дня не ел. Готов на любую работу за пропитание.

Моя собеседница с кривой улыбкой усмехнулась.

– Как же так получилось?

– Так жизнь сложилась. На паперть идти не хочу – силы есть, здоровья хватает, хлеб у убогих божьих забирать не по мне. Воровать – это тоже не мое, не могу чужое брать. Вот и хожу, ищу работу, чтоб хоть как-то прокормиться.

Троянова на мгновение замолчала, обдумывая нестандартную ситуацию. Не часто к ним тут такие гости заходят. В итоге что-то для себя решив, заговорила:

– Что ж, вполне мудрый подход. А что ты можешь, гость неожиданный? – немного добавив в голос строгости, выделила последнюю фразу.

– А что скажете, барыня. Дров наколоть, воды наносить, забор починить, что надо – по дому сделаю. Руки не кривые, много чего делать умеют.

– А семья что ж, никто не может помочь?

– Нет семьи, – тут же ответил я и понял, что реально и не соврал. Да и собеседница поняла, что не врал я.

– Ну, хорошо, пойдем на задний двор, покажешь, на что годен, но смотри, будешь воровать, сразу городового позову, – как-то неожиданно быстро согласилась она.

Я демонстративно и очень низко поклонился прямо к подолу ее платья и одним легким движением воткнул булавку-жучок оперативной прослушки в какие-то там складки. Вещь очень дорогая, редкая, и что плохо, работает недалеко и недолго, но в моем случае будет то, что надо. Нужна последняя проверка, прежде чем полностью светиться перед заказчиками.

Троянова провела меня на задний двор, показала на полупустую поленницу дров и уже нарезанные чурки, коротко кивнув головой, скомандовала:

– Наколи дров пока, – царственно изрекла она, а в глазах такие бесенята заплясали, что я чуть не бросился каяться в своем переодевании, и только крайнее напряжение силы воли удержало меня в последний миг, а она явно что-то такое заметила и чуть-чуть, самую малость, загадочно улыбнулась. После такого прессинга моей скромной персоны, махнув подолом платья, царственно удалилась. Ну а я, пользуясь небольшой заминкой, переключил портативную радиостанцию, которая скрытно висела на поясе, на канал радиожучка, и принялся за дело, параллельно слушая, о чем там будут на мой счет говорить женщины. Уж как-то ее поведение меня насторожило – не будет такая женщина так вот общаться с босяком с улицы. Или я прокололся, и она что-то заподозрила, либо еще что-то. Вот и решил послушать и узнать, в чем там реально дело.

Пока я немного подточил топор и осматривал внутренний дворик, «жучок» передавал только рабочие бытовые шумы: шаги, плеск воды, короткие команды по хозяйству Екатерине Арцеуловой. Поэтому волей-неволей пришлось самому заниматься хозработами. Хотя тут ничего сложного – ставил чурки на большой пенек и рубил топором на поленья примерно одинакового размера и сносил к поленнице, где их аккуратно складывал.

В отличие от фасада, задний дворик был не так ухожен и тут реально чувствовалось отсутствие мужской руки. Видимо, Троянова вложила все силы и средства, чтобы часть дома, выходящая на улицу, была не хуже, чем у других, ну а все остальное по остаточному принципу. Поэтому как-то уж быстро расправившись с дровами, я уже с некоторым азартом и даже удовольствием, найдя в сараюшке какие-то примитивные столярные инструменты, занялся ремонтом ступенек крыльца, которые уж как-то слишком подозрительно скрипели и прогибались, когда я по ним спускался.

Отодрав доски и убедившись, что они давно прогнили, принялся за ремонт – честно, с огромным удовольствием, ну и тут меня порадовала наконец-то прослушка.

– Катюша, ну и что он там делает? Изображает видимость работы?