Шерлок Холмс: наука и техника

Дело Шантреля привлекло большое внимание общественности. Теперь все были уверены в том, что токсикология вернула себе звание оружия на страже справедливости. Хотя многие исследователи считают, что Литтлджон советовался с Джозефом Беллом по этому делу, имя последнего так и не появилось в официальных документах. Известно, что он умалчивал факт своего участия в многочисленных судебно-медицинских расследованиях, очевидно, из страха, что это может повредить его репутации джентльмена. Дело Сметхерста оставило после себя незабываемый след. Помимо всеобщего недоверия, токсикологи должны были выбирать между своим призванием и тем, что за каждым успехом, казалось, следует неудача.

Наконец-то появилась возможность выявления в организме мельчайших доз таких ядовитых тяжелых металлов, как мышьяк или сурьма. Другой вопрос заключался в том, чтобы выяснить, как они туда попали. Например, мышьяк часто встречается в окружающей среде. Его можно обнаружить в камнях, почве и до конца XX века в таких синтетических материалах, как краска или обои. Естественно, крошечные дозы мышьяка можно найти и в теле живого человека. В качестве отличного консерванта мышьяк часто использовали в составе бальзамирующих средств. Экспериментальные захоронения, и эксгумации трупов выявили, что тела способны впитывать мышьяк и после смерти. Таким образом, теперь стало понятно, что обвинения, основанные только лишь на наличии мышьяка в организме, могли оказаться ошибочными.

Обнаружение ядовитых растительных алкалоидов в мертвой ткани многие годы оставалось главной проблемой, поскольку алкалоиды не оставляли заметных следов. Орфила, которого называют отцом токсикологии, считал ситуацию безнадежной.

В 1851 г. бельгийский химик Жан Серве Стае разработал сложную методику извлечения сильнодействующего яда никотина из человеческих останков для расследования убийств. Органы покойника измельчались до кашицеобразного состояния, а затем смешивались со спиртом и кислотой. Таким образом выделяли щелочной яд из тканей. Основываясь на методе Стаса, химики всего мира начали разрабатывать реагенты для определения различных алкалоидов.

Казалось, проблема решена. Однако при исследовании тел людей, умерших естественной смертью, было обнаружено, что определенные алкалоиды образуются в трупах уже после смерти. Эти трупные вещества могли быть идентичны растительным ядам. Наступил этап десятилетних дискуссий конкурирующих экспертов.

XIX век еще не успел закончиться, как ученые начали в огромных количествах публиковать свои находки, газеты были переполнены сообщениями о сенсационных преступлениях, а спрос публики на захватывающие, детективные истории стремительно вырос. Несмотря на то что некоторые пессимистично настроенные обозреватели предупреждали, что доступ к подобному материалу обеспечит злодеев новыми и опасными идеями и усложнит борьбу с преступлениями, более оптимистичные люди считали это маловероятным — большая часть издаваемых романов была чудовищно неточной, а газетная информация еще более нереальной. А действительность состояла в том, что сложность расследования дел об отравлениях увеличивалась с появлением новых и весьма опасных лекарств.

В Нью-Йорке в 1891 г. юный студент-медик по имени Карлайл Харрис тайно женился на ученице Комстокской женской школы Хелен Поттс. Остальным девушкам из Комстока говорили, что он жених Хелен. Харрис утверждал, что их свадьба должна оставаться тайной, потому что его семья перестанет оплачивать его учебу, если кто-нибудь узнает, что он женился, будучи студентом.

Однако мать Хелен настаивала на оглашении свадьбы. Неудивительно, что из-за постоянного стресса у Хелен развилась бессонница, для борьбы с которой Харрис прописал шесть капсул с небольшими дозами хинина и морфия. (В те мирные дни студентам-медикам разрешалось выписывать лекарства.) Тогда подобная смесь была распространенным снотворным, а заказ был сделан в уважаемой нью-йоркской аптеке «Макинтайр и сын».

Харрис забрал капсулы и отдал Хелен только четыре из шести. Ей было предписано принимать по одной капсуле на ночь, что она и делала три небогатых событиями ночи. На четвертую она проснулась от галлюцинаций, тяжело дыша, ее зрачки были сильно сужены. Отчаянные попытки местного врача спасти девушку не увенчались успехом.

Харрис предъявил две утаенные им капсулы, которые, как выяснилось после исследования, содержали только малую дозу морфия. Хелен похоронили, но в газетах поднялось столько шума вокруг этого дела, что была произведена эксгумация тела. Нью-йоркский токсиколог Рудольф Виттхаус обнаружил морфий во всех органах девушки, но не нашел никаких следов хинина. Тогда он сделал заключение, что последняя принятая Хелен капсула содержала чистый морфий. Учитывая размер капсулы, могла возникнуть передозировка. Фармацевты настаивали на том, что они могут отчитаться за все проданные лекарства, и что ошибка со стороны аптеки исключена.