Шесть Аннорфов из Застока

– Ну, мне есть не особо… – вырвалось у Шимана, но Коран пнул его ногой, так что он не договорил.

– Ну, тут и другие. Им, я думаю, еда нужна. Так вот, дальше. – продолжил Натаи, все-таки услышав Шимана. – Нам нужно подумать над тем, что мы будем делать, когда выберемся за пределы Застока…

– Ну, нужно смотреть по обстоятельствам… – ответил Коран. – Еще неизвестно, где мы окажемся!

– Наверное я неправильно выразился… – начал объяснять Натаи. – Я имею в виду, какова наша следующая цель после того, как мы выйдем из Застока?

– Думаю, что нам нужно найти тех, кто стоит за этим… – предложила Маниту. – Я хочу узнать, кто издевается над нами настолько жестоко.

– Пожалуй да… – согласился Натаи.

– А что нам делать, если нас поймают? – забоялся Шуу. – Нам тогда конец?

– Я сделаю все, чтобы такого не случилось… – Натаи попытался успокоить его. – Но не обещаю. А если поймают…тогда это конец.

По Корану пробежались мурашки. В его глазах снова появился узор круга. Он весь затрясся, страх нахлынул на него. Как будто, он вспомнил что-то очень важное, крайне близкое лично к нему. Коран взял Шуу, обнял его и ушел на время в другую комнату.

– Извините… Нам нужно побыть наедине…– тихо проговорил тот.

Коран закрыл дверь, сел на кровать, поставил Шуу рядом и посмотрел прямо ему в глаза. Взгляд его сначала был тревожным, а после он уже переменился на грустный. Шуу ответил грустным взглядом. Коран начал медленно поглаживать его по голове. Он делал это очень медленно и нежно. Взгляд Корана был настолько грустным, что на глазах Шуу появились маленькие слезы. Через секунд пятнадцать он перестал гладить его и опустил голову. Коран улегся на постель, Шуу лег рядом.

– Что случилось? – вполголоса спросил Шуу. – Из-за чего ты грустишь?

– Я тут вспомнил кое-что… – тихо, почти без голоса, ответил Коран. – Почему я сейчас с тобой.

– Я тоже это… – глаза желтого пушистика тоже изменили узор обратно на круг. – Коран…Мне страшно!

– Мне тоже…Я очень тобой дорожу! – тревожно, но все еще без голоса говорил он. – Я не хочу тебя терять, но если мы так продолжим, то мы больше не встретим друг друга…

– Да… – Шуу расплакался и полез в объятия своего друга. Хотя он был для него не просто другом – Коран был для него единственным, кому он на все сто доверял. Коран был для Шуу всем: другом, братом, учителем и учеником. Он был для него важнее всех. Но у Шуу были чувства и к Натаи. Тот раз, когда он его обнял, Шуу почувствовал какое-то особое тепло, ранее не ощущенное. Это нельзя сравнить с тем, что он чувствовал, пока обнимал Корана, это было нечто совершенно другое, даже не поддающееся описанию. Это как выйти из огромной лаборатории с кучей приборов в лес, где поют птицы. Это было слишком завязанное на вкусе, чтобы оценивать. А сам Шуу не мог оценить это, так как почувствовал всего один раз. Да и вид лаборатории приелся ему. Не то чтобы Шуу жил в лаборатории, это просто метафора, переменная, через которую выражено тепло Корана, а лес – это переменная тепла Натаи. Они были разными, как x и y, только вот эти переменные были и разных типов. Одна – цифр, другая для слов. И все же, чувства к Корану у Шуу были сильнее. Он прожил больше шести лет рядом с Кораном и все это время был счастлив. И Шуу знал, что если он продолжит идти вслед за Натаи, то он навсегда лишиться Корана. Он прекрасно понимал это. Шимана это бы не коснулось, а вот Коран бы серьезно пострадал. И именно этого Шуу боялся больше всего. Он не был готов потерять своего давнего друга, но, с другой стороны, отступить назад – тоже не выход. Шуу был заложником ситуации: если отступить, то Натаи «заденет» и его, и Корана, и Шимана, при этом навсегда забудет про дружбу. С Шиманом Шуу тоже ладил, но он его не слишком привлекал. Это ящер был какой-то пустой. В любом случае, если бы Шуу продолжил бы свой путь, то он бы потерял только Корана. Разумеется, он выбрал тот путь, при котором как можно меньше жертв – продолжить следовать за Натаи.

– Шуу, не плачь, я сейчас тоже заплачу… – успокаивающе говорил Коран. – Пожалуйста. Я понимаю, что это ужасно, но у нас нет выбора…

Тот прижал желтого пушистика к груди и продолжал его успокаивать. Он гладил его уже как обычно.

– Мы пойдем за Натаи… – голос Шуу тихо доносился из-под объятий Корана.

– Что? Почему? – удивился тот. – Нам будет только хуже!

– Нет, если мы пойдем за Натаи, то достанется только тебе, а если останемся, то умру я, умрешь ты, умрет Шиман. Это плохая затея. Натаи живыми нас не отпустит. – все еще глухо доносился голос Шуу.