Шесть человек на сундук мертвеца

– Там с ней мужчина и так к ней обращается. По-свойски…

– Может брат или еще какой родственник.

– Может быть…

Родители сидели как на иголках целый час. Понимали, что сейчас судьба сына решается. Через час опять стали звонить. Им казалось, что вот оно спасение, совсем близко.

– Здравствуйте. Я вам сегодня час назад звонила. Можно Ирину к телефону?

– Иришка. Тебя опять к телефону. Подойди, а то неудобно Люди второй раз уже звонят.

– Сейчас подойдет. – это уже им в трубку.

– Хорошо. Ждем.

– Алло. – это уже она трубку взяла.

– Извините, вы Ирина?

– Ирина. А что вы хотели?

– Я сестра Гены. Вашего бывшего жениха.

– Я поняла. Что вы хотели?

– Поговорить о Гене.

– Зачем вы мне звоните? Ваши родители меня оскорбили последними словами. Ваши родители хотели, чтоб мы расстались. Я ушла от вашего брата. Ваше желание исполнилось. Что вам от меня надо?

– Чтоб вы к нему вернулись…

– Извините, но это невозможно. Во-первых, я ушла от вашего брата и к нему возвращаться не собираюсь. Во-вторых, я замуж вышла. И менять мужа тоже не собираюсь. И последнее: не надо мне больше звонить. Меня с вашим братом ничего не связывает. Прошу больше мне не звонить.

– Ну все… Это конец. –это она уже говорила своим родителям, которые с надеждой смотрели на нее.

– Почему конец? Мы готовы извиниться. Хоть сейчас.

– А ей не надо наших извинений. Она в них уже не нуждается. Она к Гене не вернется. Она замуж вышла…

Родители сидели и растерянно на нее смотрели. Не понятно было как дальше жить. И что делать теперь. Доигрались…

А тем временем, я тоже растерянно глядела на мужа…

– Иришка, что произошло?

– Звонила сестра моего бывшего.

– Зачем?

– Я же говорила тебе, что он пить начал.

– И что с того? Ты-то здесь при чем?

– Понимаешь, его родня решила, что я должна собой благородно пожертвовать и вернуться к нему.

– Они чокнутые? Сначала тебя выжили, а теперь вернуться? Точно чокнутые.

– Главное, как они себе это представляют?

– Решили сплавить своего алкоголика и пересадить на чью-то шею. Твою шею они сочли подходящей.

– Нет, они что правда думали, что я сейчас хвост пистолетом и кинусь их сына спасать?

– Ага. И мужа родного и любимого бросишь.

– Ну да. Мне только дай кого-нибудь спасти. Хлеба не надо, работу давай…

– Они не приедут сюда тебя уговаривать? А то я тебя знаю. Ты действительно пойдешь помогать.

– Нет, не пойду. Мне моя семья и мой муж дороже. А тебя их наглая просьба задела?

– Конечно задела. Значит, когда он не был алконавтом, то ты была его недостойна. Такая-сякая. А как запил, так и ты теперь сгодишься.

– Знаешь, а ведь он не пил. Практически даже в праздник не пил. Так, делал вид и все. Со мной немного и то чисто символически… Как он стал пьяницей?

– Ты его еще пожалей. Иришка, давай завязывай. А то у меня ощущение, что этот Гена уже здесь третьим.

– Никита, да ты ревнуешь?

– Ревную. Конечно ревную. Ты про этого алкоголика уже несколько минут талдычишь. Хватит о нем говорить.

– Хватит. Ты прав. И не ревнуй. Не к чему.

Никита вроде и не дулся, а все равно чувствуется какое-то напряжение между нами. Ну ничего, в постели, как обычно помиримся.

Однако ночью Никита удивил. Он ко мне даже не притронулся. Растянулся на своей половине кровати и лежит, как деревянный. Ровно на своей половине. Ни на сантиметр на мою не залез. Обычно раскинется на всю кровать, оставит мне маленькую часть и мостись возле него, как хочешь.

А тут… А я так привыкла к его рукам и губам. Что стало как-то тоскливо. И я просто не придумала ничего лучше, чем спуститься на кухню и выпить кофе. Пока варила кофе все о Гене думала. Долго сидела в кресле в гостиной с чашкой кофе в руках. Он уже остыл, а я так ни капли и не выпила.

Зато стала думать про это дурацкое ограбление. Спать не хотелось. Самой мириться с Никитой тоже. Он сам начал эти разговоры о Гене, а осталась виноватой я. Странные они существа – эти мужчины.

Вроде вот у Гены столько мышц, что кажется горы свернуть бы мог. А ушла черт знает какая по счету подружка, и он пить начал. Не ожидала. Мне вообще казалось тогда, что я уйду, а он спустя неделю к родителям другую кралю притащит. И потом с ней в ЗАГС понесет заявление.

А он, смотри-ка, тоскует. Или просто смириться не может, что не он подругу бросил, а его такого умного, красивого, какая-то пигалица бросила.

– Ты что здесь сидишь? –Никита не вытерпел и спустился вниз.

– Думаю.

– О чем.

– Ни о чем. Так пустяки.

– Когда о пустяках думают, лицо таким не бывает.

– Каким?

– Судьбоносным.

– Каким-каким?

– Как будто ты решаешь, с кем тебе остаться. С ним или все-таки со мной.

– Никита, ты в своем уме? Ты что выдумал? Я от него ушла сама. Зачем мне к нему опять возвращаться?

– А ты к нему и не вернешься, я тебя не отпущу.

– Я если надумаю, то и спрашивать никого не буду. Уйду и все. Тоже мне развел здесь домострой.

– Так я прав! Ты к нему собралась!

– Никита, ты себя слышишь? К кому я собралась? Я твоя жена. Ты совсем от ревности сбрендил?

– Извини. Я вдруг подумал, что ты от меня уйдешь, так страшно стало. Я тебя так люблю.

– И я тебя. Пошли спать.