Шесть человек на сундук мертвеца

– А банкир со своим зятем? Он, если опасность для дочурки увидит, то тебя сотрет в порошок. Он по всем, кто тебе дорог проехаться танком может.

– А мы не будем для него представлять опасность. Мне лично все ясно. Настя сама виновата, сама сполна и получила. Тут все получили свое, кроме зятя, естественно. Хотя мне кажется, что что-то тут не так.

– Ты сомневаешься? Значит мыслишь. Подумай еще раз. Стоит ли поиски продолжать.

– Но деньги-то я могу найти. Они уже никому не навредят. А вот пользу, если я их найду и получу свою долю, принесут.

– Ты связалась с ворами. А эта публика своего не отдаст. Они у тебя эти деньги из горла вырвут.

– Но у нас договор…

– Договора подписывают для того, чтобы их нарушать. Они воры, кому ты поверила? Для них все люди лохи. И нас, лохов, можно только грабить, а не отдавать лохам что-то. А у вас даже договоренность устная. Это дело чести для них будет тебя обмануть…

– Я тебя услышала, мама. Я обещаю, что подумаю над этим. Обманут, значит обманут. Рисковать я не буду. А просто так им меня убивать тоже нет резона. Зачем мараться. Я подумаю над твоими словами.

– Подумай. И не рискуй. Тем более ради денег. Одна вон рискнула и где она и ее близкие. Мы с тобой не безрукие, деньги всегда честным путем заработать сможем.

– Мы кушать будем? А то я проголодалась. Кстати Петька пса прогулял? Он хоть к тебе заходил? Или все. Прошла любовь, завяли помидоры…

– Пса он гулял. Я в окно видела. К нам не заходил. Крепко обиделся.

– Ничего, отойдет.

– Разве что со временем…

– Вот только не смотри на меня так. Я не собираюсь подстраиваться под подростка. Мне теперь что, прикажешь парней выбирать опираясь на его мнение и его вкус? Он мне кто? Никто. Он мне даже не родственник. Так, сосед. Хочет обижаться, пусть обижается. Его право.

– Но ты все равно, как-то будь подобрей, что ли.

– Давай хоть чай попьем.

– Ладно. Намек поняла. Давай чаевничать.

– Кстати, что там ВМ говорит? Этот следопыт следит, или перестал?

– Да вроде по камерам она смотрела, нет этого следопыта. Куда-то делся.

– Вот странно, да? Что человеку надо было? Чего за мной подсматривал?

– И главное почему перестал следить? Ничего не понятно.

– Мне в этом деле вообще многое не понятно. Вот вроде простейшее на первый взгляд, но логически не объясняется многое. Муть какая-то получается. Эта Настя. Вся такая продуманная и такая дурная. Операция вроде грамотно составлена, но только в том случае, если грабили бы роботы с заранее продуманной программой. А это были люди и они все включили свой личный интерес. Умный человек не учитывает вдруг такую простую вещь, как человеческий фактор. Элементарную жадность не взяли в расчет.

– И подлость и жадность. Не учел, значит доверял как самому себе. А себя разве предашь?

– Есть люди, которые сами себя предают постоянно… Мам, мне правда Гена ну очень нравится. Я, по-моему, его люблю.

– Люби, кто запрещает.

– Просто у меня никогда такого не было. Вот он тогда жениться собирался. Мне как Леша сказал эту новость, так мне ничего не хотелось. Я себя даже есть заставляла.

– А теперь? И есть хочется и дышать полной грудью?

– Ага. Каждую жилку чувствую. И жить хочется и любить хочется. Я жить с ним хочу.

– Ну и живи.

– А вдруг он не любит, а так. Как этот банкир…

– Пока не поживешь, не узнаешь. Живи, пока живется. Люби, пока любится. А там поймешь сама, как он к тебе относится.

– Все-таки ты у меня мудрая.

– Это что, подхалимаж? Кстати, ответь мудрой матери, что у тебя в зале на столике за схемы и каракули?

– Схемы – ограбление. Каракули – они же. Но не совмещаются. Мам мне наверное отдохнуть денек-другой надо. Совсем отдохнуть от всего. Просто дня два буду балду гонять и может быть в кино сходить, в зоопарк. На работу идти устраиваться сейчас нет ни настроения, ни желания.

– Надеешься на старую работу позовут?

– Только если там не будет этого истеричного Виталика и всех старых на место вернут, с кем я работала. Мы тогда так хорошо сработались. С полуслова понимали друг друга. Такое редко бывает, а он их всех разогнал. Обидно.

– Почему обидно?

– Я их в коллектив собирала, отбирала, мы все притирались. А он за каких-то два месяца все развалил.

– Значит конструкция твоя была неустойчива. Он дунул и вы все посыпались.

– Это я виновата. Молчала и терпела.

– А все остальные почему молчали?

– Глядя на меня. Все равно вроде и не виновата, а виноватой себя чувствую.

– Виноваты тут двое. Пал Палыч и его сынок. Ты себя не вини. Они за свое самодурство уже заплатили. Главное, ты обиды не копи. Обижаться – самое бесперспективное занятие. Никакой пользы от этого нет…

– Угу. Тогда я с Геной завтра в кино схожу. В зоопарк.

– Я так понимаю, что куда угодно, только лишь бы с Геной? Идите.

Так за чаем и поговорили по душам. Очнулись, когда часы уже показывали полночь.

Утром не хотелось никуда ни ехать, ни идти. Просто поваляться бы. Но Гена стал звонить с утра и я сразу встрепенулась.

– Пошли в зоопарк. Посмотрим на себя со стороны. –мое предложение Гене понравилось, но озадачило.

– Как со стороны?