Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора

Лежа на залитом кровью полу парижской квартиры, ты понимаешь, что он скорее всего агент английских спецслужб (позднее выяснилось, что он был сотрудником SAS – особого подразделения британского армейского спецназа). Англичане, оказывается, тоже проникли в сеть Нёфа, контролировали его операцию по своей линии и были готовы в последний момент вмешаться и сорвать ее. Однако Нёфу с бомбой в руках удалось скрыться. Как выяснилось, он отправился прямиком в соседнее жилое здание, где ЦРУ создало свой секретный центр операций, о котором ты и твоя команда ничего не знали. Взорвав его, террористы тем самым одновременно достигали еще нескольких целей. Например, навлекали на американцев гнев французов – мало того что спецслужбы США, ставшие объектом террористической атаки, поставили под удар ничего не подозревающих парижан, так они еще и создали в столице Франции целую оперативную базу своей разведки, ничего не сообщив об этом союзникам.

Пистолет выскальзывает из твоей руки, и в этот момент раздается ВЗРЫВ.

Твоя группа спецназа взяла Нёфа в кольцо, но он, держа в руках бомбу, успел выскочить на тротуар узкой, оживленной улицы. Поняв, что его вот-вот схватят, он активировал взрывное устройство. БУМ!

Осколками были ранены трое спецназовцев. А семидесятитрехлетнюю парижанку, которая вывела на прогулку свою крохотную собачку, разорвало на куски.

Что ж, конечно, все могло закончиться намного хуже. Один труп, трое раненых спецназовцев, а ты сама лежишь в луже собственной крови и прислушиваешься к звуку сирен французских машин «Скорой помощи».

Потом свет меркнет в твоих глазах.

«Что ж, теперь меня можно совершенно обоснованно считать предательницей, – подумала Фэй. – Я выдала секретную информацию совершенно постороннему человеку, не имеющему допуска к сведениям такого рода».

Фэй приподнялась и села в кровати.

– Я не умерла, – продолжила она свой рассказ. – Все были страшно недовольны итогами операции. Пресса от души оттопталась на этой истории. Французские и британские официальные лица, боссы из ЦРУ – все пытались найти стрелочника, и по всем меркам выходило, что стрелочник – я. В конце концов, ЦРУ пришлось отправить своего представителя – им оказался Сэми – в логово законодателей на Капитолийский холм. Сэми озвучил там более или менее правдивую версию событий. В итоге мне, конечно, все равно досталось – за то, что я вовремя не разобралась в ситуации, что выстрелила в английского агента, что не успела завалить Нёфа. Французы, само собой, заявили, что все наши подозрения, будто террористы каким-то образом внедрили информатора в их спецслужбы, – ни на чем не основанная чушь, которую мы неизвестно откуда взяли. Но Сэми все-таки удалось меня отстоять. Меня не уволили, а отправили на какое-то время работать в отдел внутренних ресурсов. В тот день, когда мы с тобой познакомились, мы с Сэми, сидя в комнате с прозрачными звуконепроницаемыми стенами, долго рассказывали каким-то шишкам всю эту историю. А потом Сэми открыл дверь и выпустил меня из этого аквариума. И я отправилась пить кофе.

– А в кафетерии в это время оказался я.

– Верно. Ты доверял мне. Ты вернул мне способность мечтать. И вот теперь я предала тебя. Впутала в это дело. Мне жаль, мне так жаль! Прости меня!

Крис вытер слезу, ползущую по щеке Фэй, и улыбнулся.

– Это мой дом, я здесь живу, – сказал он. – Знаешь, как трудно в этом городе найти приличную квартиру?

Фэй прижалась к нему, понимая, что он хочет сменить тему, чтобы лишний раз не травмировать ее.

– Из-за меня уже погиб один невинный человек – там, в Париже. Я не могу допустить, чтобы подобное произошло снова. Тем более, когда речь идет о тебе.

– Забудь об этом, – сказал Крис. – Я не просто гражданское лицо, и к тому же меня никак нельзя назвать невинным.

– Ты все врешь, – прошептала Фэй, изнемогая от любви к нему.

– Между прочим, та женщина, благодаря которой до меня дошло твое послание из «Тьюн-инн», позвонив, прочитала мне его трижды, – сказал Крис, обнимая Фэй. – И при этом не задала ни одного дурацкого вопроса. И еще пообещала, что сотрет его, прежде чем вернуться в бар. Когда я попытался ее поблагодарить, она сказала, что рада поучаствовать в нашей любовной истории. Мол, благодаря нам она поверила, что и сама когда-нибудь напишет подобное послание помадой на зеркале. И еще она сказала, что мне очень повезло и что я очень счастливый. Я ответил, что так оно и есть.

Уложив Фэй на кровать и дождавшись, когда она заснет, Крис потушил ночник.

Глава 27

«…пусть пока держится подальше…»

Надпись, сделанная помадой на зеркале в туалете закусочной

Весеннее утро, пятница. Вашингтон, федеральный округ Колумбия.

Взведенный и поставленный на предохранитель пистолет сорок пятого калибра оттягивает внутренний карман твоей расстегнутой кожаной куртки – ты в любой момент готов выхватить его, продолжая вести машину.