Шесть могил на пути в Мюнхен

К нему обратился один из немецких детективов:

— Ты бы лучше помалкивал. Даром, что ли, потратил несколько лет, обучаясь на врача. Хочешь весь остаток жизни провести с кайлом и лопатой?

Но врач не испугался, даже напротив, разозлился еще больше.

— Если вы не оставите в покое этого человека, он умрет. И тогда я лично обращусь в ваш департамент с заявлением, что вы совершили преднамеренное убийство.

Немецкие детективы, удивленные его дерзостью, тут же умолкли. Бейли окинул врача пристальным взглядом, затем спросил:

— Ваше имя?

Доктор поклонился, даже щелкнул каблуками и ответил:

— Тульман. К вашим услугам. А как вас прикажете величать, сэр?

Бейли окинул его долгим насмешливым взглядом, затем тоже поклонился, прищелкнул каблуками и произнес:

— Бейли. И мы собираемся отвезти этого господина в Галле.

Врач презрительно сощурился.

— Я могу громче, чем вы, щелкнуть пятками, даже босой. Уж очень скверно вы подражаете прусскому аристократу. Но все это неважно. Я запрещаю вам забирать этого человека, поскольку он серьезно болен, жизнь его под угрозой. Не думаю, что вы можете позволить себе пренебречь моим предупреждением.

Роган видел: трое непрошеных гостей явно растерялись. Да и он тоже был изрядно удивлен. Почему этот молодой человек так отчаянно его защищает?

Бейли с сарказмом заметил:

— Надеюсь, если мы кое-что сообщим ему прямо здесь и сейчас, это не нанесет сокрушительного вреда его здоровью? Небось не помрет, а?

— Нет, — ответил врач. — Но только постарайтесь не утомлять его.

Бейли нетерпеливо отмахнулся и повернулся к Рогану.

— Твоя виза на пребывание в Германии аннулирована, — начал он. — Не без моего участия. Мне плевать, чем ты будешь заниматься в любой другой стране, но хочу, чтобы ты немедленно убрался с моей территории. И чтобы не смел возвращаться. Пока ты находишься в Европе, глаз с тебя не спущу. А теперь благодари доктора за то, что спас твою задницу. — С этими словами Бейли развернулся и вышел из спальни, детективы последовали за ним. Розали выпроводила их из номера, захлопнула дверь.

Роган улыбнулся врачу:

— Это правда… что мне совсем нельзя вставать?

Молодой врач погладил бородку.

— Разумеется, нет. Двигаться вы можете, поскольку психологического стресса нервной системе это не наносит. — Он, улыбаясь, посмотрел на Рогана. — Просто я не в силах спокойно смотреть на то, как здоровые мужчины, особенно полицейские, издеваются над больным человеком. Уж не знаю, что вы там натворили, но я на вашей стороне.

Розали проводила врача до дверей, затем вернулась, присела на краешек кровати. Роган взял ее за руку.

— Все еще хочешь остаться со мной? — спросил он. Девушка кивнула. — Тогда собирай вещи, — сказал Роган, — мы уезжаем в Мюнхен. Хочу первым делом встретиться с Клаусом фон Остеном. Он для меня важней других.

Розали низко склонила голову.

— Знаешь, рано или поздно они убьют тебя, — прошептала она.

Роган поцеловал ее в макушку.

— Именно поэтому и хочу прежде всего заняться фон Остеном. Он — главная моя цель. Пусть даже двое других уйдут. — Роган нежно подтолкнул ее в бок. — Иди собирай вещи.

Утром они вылетели в Мюнхен и по прибытии зарегистрировались в маленьком пансионе — Роган надеялся, что так будет незаметнее. Он понимал: Бейли и немецкая полиция очень скоро узнают, что он в Мюнхене, а вот на то, чтобы разыскать его там, у них уйдет несколько дней. Но к тому времени миссия будет завершена, и он покинет страну.

Майкл взял напрокат «Опель», а Розали отправилась в библиотеку — поискать в газетах материалы о фон Остене и постараться узнать его домашний адрес.

Они встретились за обедом, Розали выдала полный отчет. Клаус фон Остен был в Мюнхене судьей самого высокого ранга. Старт для столь успешной карьеры дала еще семья — он являлся выходцем из страшно знатного рода, связанного кровными узами с английской королевской династией. И, хотя во время войны был офицером и состоял на службе, не являлся членом нацистской партии — во всяком случае, никаких сведений о том не имелось. Незадолго до окончания войны был серьезно ранен, и, судя по всему, сам этот факт превратил его в совершенно другого человека. И это в возрасте сорока трех лет. Вернувшись к мирной жизни, он изучал право и вскоре стал одним из лучших адвокатов Германии. На политической арене всегда проявлял умеренность и поддерживал американское присутствие в Европе. От него ожидали многого; считалось, что он сможет даже занять пост канцлера Западной Германии. Он пользовался поддержкой крупных немецких промышленников и американских оккупационных властей, проявлял поистине магнетическое воздействие на рабочий класс, будучи превосходным оратором.

Роган мрачно кивнул.

— Да, похоже, тот самый тип. У него был поразительный голос, такой искренний, убедительный. Эта тварь умеет ловко заметать следы.

— Так ты точно уверен, что это тот самый человек? — спросила Розали.