Шесть пробуждений

Она протянула руку, и Мария пожала ее. Салли прошла мимо нее и знаком предложила следовать за ней, на ходу небрежно сняв желтую шерстяную нить, висевшую на статуе в вестибюле.

– Мне нужно кое-что запрограммировать, – сказала Салли, вводя Марию в кухню.

Такие сверкающие произведения кухонного искусства можно найти в специализированных магазинах, только эта кухня действительно использовалась: в раковине грязная посуда, в углу пакет из магазина, растет филодендрон, который нуждается в поливе.

– Я… э… мэм, я не программист, – по привычке сказала Мария.

Салли, оглянувшись через плечо, перехватила и удержала взгляд Марии.

– Да, я знакома с жаргоном. Но здесь вы в безопасности. Я даже велела прислуге сегодня не приходить, – сказала она, показывая на грязные тарелки. – Няня увела детей в кино на сорок пятый этаж. Короче, перестаньте нести вздор и не тратьте мое время попусту. Вы программист. Мне нужна программа.

– Хорошо. Какая именно программа вам нужна? – спросила Мария, чувствуя, что произносит запретное слово.

Хотя всемирный саммит, определивший права клонов, состоялся всего несколько месяцев назад, Соединенные Штаты и Куба уже приняли собственные законы, определяющие, что можно редактировать в карте мозга клона. Все полагали, что мир последует примеру Северной Америки.

Если называть вещи своими именами, Мария потеряла работу. Талантливых программистов повсюду увольняли, и они становились в обществе изгоями. Большинство принялись овладевать другими профессиями, но некоторые продолжали упорно делать свое дело, только подпольно.

После «детей из ванн» и других незаконных и неэтичных действий быть хакером стало некрасиво. А когда эти новости распространились и вспыхнули мятежи против клонов – еще и опасно.

Мария годами оттачивала свое умение манипулировать картами мозга. До тех пор она даже ни разу ничего не стащила из магазина. Теперь она нарушала гораздо более серьезные законы. И вот самому влиятельному в мире лицу понадобились ее услуги.

– Я не соглашаюсь на убийство невинных, не принимаю участия в создании супермена, и споров об оплате со мной быть не может, – сказала Мария, садясь за кухонный стол и кладя ногу на ногу. Она чувствовала себя спокойнее, обсуждая свое дело, когда влиятельная заказчица на нее не давила.

Салли покачала головой, садясь напротив Марии.

– Ничего подобного я от вас не прошу. – Она кивком указала на закрытую дверь в дальней стене. – Я хочу знать, сможете ли вы взломать карту мозга моего партнера Джерома. Это его первая жизнь. Его должны были клонировать, но он заболел рассеянным склерозом. Этой болезнью страдали его брат, отец и бабушка. Он умирает. Если клонировать его в таком виде, всю жизнь он будет идти навстречу боли и медленной смерти. И неизвестно, как долго он проживет. Сейчас он хочет покончить с собой, а я не могу ему этого позволить. Не могу.

– Устранить рассеянный склероз? И все? Это можно.

Она выполняла более сложные задания и за меньшую цену. На следующий день после того, как Мария вмешалась в ДНК младенца, чтобы у девочки были голубые глаза и красивое личико, а заодно устранила мутацию, вызывавшую церебральный паралич, она напилась до беспамятства. Она говорила себе, что не участвовала в убийстве ребенка, что это преступление – на совести родителей, но все равно ей казалось, что у нее грязные руки.

Она полезла во внутренний карман пиджака, чтобы достать планшет со своими условиями. Открыла нужный файл и протянула планшет через стол.

– Цена. Что я буду делать и что не буду. Риски, связанные с вмешательством в матрицу ДНК. И легальные последствия, если нас поймают.

Салли привычно пробежала глазами файл – со сноровкой человека, привыкшего выискивать в договорах слабые места.

– Я покрою судебные расходы, если вас поймают. Впечатляет!

Мария пожала плечами.

– Самосохранение – один из признаков разумной жизни, – сказала она.

Салли приложила большой палец к планшету, подписывая документ. Не поднимая головы, она спросила:

– Если вы делаете что-то незаконное, разве этот контракт не становится бессмысленным?

– Я люблю присматривать за своими клиентами и иметь возможность напомнить им, о чем именно мы договорились, – сказала Мария. Она протянула Салли пустую флешку. – Перепишите сюда его карту мозга. Я возьму ее домой и поработаю. Верну завтра.

– Можете провести программирование здесь. Пожалуйста, – сказала Салли; сталь в ее голосе противоречила вежливому тону. – У меня нет привычки выпускать за порог матрицу своего партнера, тем более за границу штата.

Мария вздохнула.

– А у меня нет привычки использовать чужую сеть для своей работы. Которая является серьезным нарушением закона, как вам известно. Я знаю, насколько безопасна моя домашняя система, но ничего не знаю о вашей.

– Так мы разрываем договор? – спросила Салли, глядя Марии в глаза. – Вы выбрасываете из своей жизни миллионы юаней?