Шесть серебряных пуль

— Пусть даже это и револьвер, но он, судя по всему, не очень помог твоему отцу, — произнес Уилли мягко. — Не так ли?

Ранди, подумав секунду, спросила:

— Что случится, если я нажму на спусковой крючок?

— Я попытаюсь изменить свое тело. Вряд ли я успею это сделать, но все же попробую. Две-три пули, выпущенные с такого близкого расстояния в голову, пока я в человеческом облике, скорее всего, прикончат меня. Но если ты ранишь меня, а я успею измениться, то тебе не сдобровать.

— В ночь убийства мой отец разрядил барабан этого самого револьвера, — задумчиво проговорила Ранди.

Уилли, взглянув на свой указательный палец, воскликнул:

— Проклятие! Уже волдырь вздулся!

Ранди положила револьвер на стол, сбегала в кухню и вернулась с начатой пачкой сливочного масла. Уилли принял масло с благодарностью и тут же занялся врачеванием своей обожженной руки. Ранди, посмотрев в окно, заметила:

— А ведь на дворе позднее утро, солнце поднялось уже высоко. Я полагала, что оборотни превращаются в волков только по ночам, при полной луне.

— Не оборотни, а ликантропы, — еще раз поправил ее Уилли, — Полную луну и прочий бред выдумали голливудские сценаристы, а если ты заглянешь в древние книги, то убедишься, что для нас не имеет значения, день на дворе или ночь, полная ли луна, только-только нарождающаяся или вовсе никакой. — Он взял чашку и допил совсем остывший кофе. — А собственно, к чему, Ранди, я все это тебе рассказал? Послушай моего доброго совета, забудь все, что произошло сегодняшним утром.

— Почему? — срывающимся от волнения голосом спросила Ранди. — И что со мной произойдет, если я ничего не забуду? Ты разорвешь мне горло? И, кстати, следует ли мне забыть также о Джоан Соренсон и о Зоуи Андерс? А как мне поступить с воспоминаниями о Рое Хелендере и других пропавших детях? И еще я, по-твоему, обязана позабыть то, что случилось с моим отцом? — Ранди, немного помолчав, добавила уже почти спокойно: — Что происходит, Уилли? Ты пришел ко мне за помощью, а сейчас, судя по всему, мое содействие тебе особенно необходимо.

Уилли, пристыжено опустив голову, сказал:

— Даже не знаю, чего мне сейчас больше хочется: расцеловать тебя или отшлепать по заднему месту. Да, ты права, тебе известно уже чертовски много. — Он поднялся. — Вызови такси, я поеду домой переоденусь, а то в этих мокрых тряпках недолго и простудиться. У тебя, между прочим, не найдется пальто или плаща на часок?

— Возьми в шкафу, — предложила Ранди. — И учти, мы едем вместе.

Пластиковый плащ оказался велик, но зато скрыл мокрый розовый халатик, и Уилли, затянув потуже пояс, приобрел почти мужественный вид. Ранди достала из буфета и сунула за ремень джинсов массивный серебряный нож, каким ее бабушка, скорее всего, разделывала рождественскую индейку. Уилли, посмотрев на нож, содрогнулся, а затем сказал:

— Отличная идея, но на всякий случай прихвати с собой и револьвер.

19

Пока Ранди расплачивалась с водителем, Уилли вышел из такси и осмотрел входную дверь, затем решил обойти вокруг дома.

День выдался облачным, ветреным, река поблескивала сталью, а ее волны с плеском разбивались о сваи пирса. Ранди, немного не дойдя до входной двери, остановилась и проводила глазами такси. Через несколько минут вернулся Уилли.

— Удивительное дело, — озадачено произнес он. — Задняя дверь нетронута, а та, которой я пользуюсь каждый день, заперта... В машине у меня, конечно, есть запасной комплект ключей, но парадная дверь заперта не только на замки, но и на засов, а отодвинуть его можно только изнутри. Так как же преступник вчера проник в мой дом?!

Ранди с любопытством оглядела кирпичные стены пивоварни. С ее точки зрения, они выглядели очень прочными, а окна начинались только в двадцати футах от земли, на втором этаже. Пятясь, она отошла на несколько шагов от дома.

— Там окно разбито, — заметила Ранди.

— Это я его разбил, когда спасался бегством, — сказал Уилли.

Ранди уже заметила осколки на земле, что подтвердило истинность слов Уилли.

— Знаешь, меня сейчас, в основном, волнует не то, как в твой дом попал убийца, а то, как туда попадем мы. Давай перевернем бочку для дождевой воды и откатим ее на несколько футов левее, затем на нее встану я, а ты, взобравшись мне на плечи, наверняка дотянешься до разбитого окна.

Уилли, немного подумав, спросил:

— А что, если он все еще в доме?

— Кто он? — поинтересовалась Ранди.

— Тот, кто ночью вломился ко мне. Если бы я не выпрыгнул через окно, то на мне бы уже не было кожи, а сейчас стоит такая погода, что я и в ней-то мерзну. — Уилли с сомнением посмотрел на разбитое окно, на бочку, затем опять на окно. — Но не торчать же нам здесь целый день. Знаешь, у меня появилась идея получше твоей. Помоги мне, пожалуйста, перевернуть бочку и откатить ее немного от стены.

Не вполне понимая, что затеял ее друг, Ранди все же взялась ему помогать. Когда бочка оказалась в нескольких метрах от стены и как раз под разбитым окном, Уилли, расстегивая пояс плаща, попросил:

— Отвернись.