Шесть систем индийской философии

Одним из таких гимнософистов или дигамбаров был, по-видимому, знаменитый Kalanos (Кальяна?), умерший добровольно, сгорев на глазах у македонской армии. Поэтому европейские ученые признавали, будто индусские системы философии, и в частности индусская логика, были древнее греческой и что греки заимствовали первые основания их философии у индусов.

Мнение, что Александр действительно посылал в Грецию своему учителю некоторые индийские философские трактаты, и притом в такое время, когда, насколько нам известно теперь, рукописи в Индии были еще неизвестны, и что Аристотель только систематически обрабатывал их, теперь представляется нам прямо-таки непонятным, но оно было принято и горячо отстаивалось такими людьми, как Гёррес и другие. Гёррес доказывал даже, что греки удержали некоторые из технических терминов, взятых из санскритского языка. Например, так как индийские философы признавали пять элементов и пятый – эфир – называли анаша, то Гёррес, не делая никаких ссылок, прямо цитирует одно место из Аристотеля, где тот говорит о пятом элементе и называет его akasnominatum ‹…›. Несомненно бьшо немало совпадений в греческой и в индийской логике, но таких совпадений в терминах не имеется; а только такое совпадение, подобно совпадениям собственных имен в сравнительной мифологии, раз и навсегда решило бы вопрос.

Но с другой стороны, было ли проявлением высшей способности исторической критики, когда Нибур и другие выставили противоположное положение и пытались производить индийскую философию от греческой? Нибур говорил в своих лекциях о древней истории: «В индийской философии мы видим следы большего сходства с философией греков. Так как теперь уже оставили гипотезу, будто греческая философия образовалась после индийской, то мы можем объяснить это сходство не иначе, как теми сношениями, которые индусы поддерживали с греко-македонским царством, Бактрией».

Действительно ли это так? Для Нибура и для большинства эллинистов естественно представлялось почти невозможным, чтобы греческая философия, изучать которую возможно с самого ее детства, была чужестранного происхождения, ввозным из Индии продуктом.

Им известно, что греческая философия развивалась постепенно, что рост ее шел параллельно с развитием греческой поэзии, религии, искусства и цивилизации. Они понимают, что это продукт домашний и что Платон и Аристотель, несомненно, были греками, а не брахманами.

Но они не должны удивляться, что и санскритские ученые чувствуют то же самое и по отношению к индийской философии. Они ведь также могут доказать, что в Индии первые философские идеи, хотя и в очень еще смутной и неопределенной форме, появились в гимнах древних поэтов вед. Они могут доказать, что эти идеи породили обсуждение, и публичное и частное, что они принимали все более и более определенную форму и что они, наконец, стали достоянием философских школ в том виде, в каком дошли до нас. При этом они столь же уверены в том, что эта философия была туземной в Индии, как и в том, что Канада и Готама были брахманами, а не греками.

Что же останется? Мне кажется, что до тех пор, пока невозможно доказать исторически,

что греки могли свободно общаться с индусами на греческом или санскритском языках по вопросам метафизическим, или, наоборот, до тех пор, пока мы не найдем в греческой философии терминов санскритского происхождения или в индийской философии терминов греческого происхождения, будет всего лучше принять факты таковыми, каковы они есть, и считать греческую и индийскую философии продуктами умственной жизни Греции и Индии; а на основании их часто поразительного сходства прийти к такому простому убеждению, что в философии имеется сокровищница истин, составляющих общее достояние всего человечества, – истин, которые могут быть открыты всеми нациями, если они будут искать их упорно и честно.

Выучившись этому, мы будем менее склонны, встречая совпадения какого-либо рода, немедленно заключать из этого, что объяснить их нельзя иначе, как допустив историческое соприкосновение и заимствование с той или другой стороны[196]. Несомненно имеются категории вайшешики – падартхи, имеются дравья – субстанция;

гуна – свойство; род – genus, саншая; виды – вишеша, даже силлогизм – аваявы;

есть индукция – вьяпти и дедукция – упаная, и в греческой и в санскритской философиях. Но почему бы им и не быть? Если они могли естественно развиваться в Греции, почему они не могли так же естественно развиваться и в Индии? Как бы то ни было, мы должны ждать и не препятствовать прогрессу исследования преждевременными утверждениями.

ТАРКА (VIII)