Шесть столпов самооценки

«Есть удручающая сторона Японии — традиционная, долиберальная. В бейсбольных командах игроков часто тренируют, причиняя им боль, разными способами истощают их силы, так это якобы воспитывает дух. В студенческих братствах младшекурсников унижают и третируют, обещая, что те, став старше, сами получат право издеваться над младшими. В существующих до сих пор японских системах старшинства младший должен страдать и служить, учась выживать и приспосабливаться, чтобы потом поступать так же с теми, кто младше него. Япония, превозносящая принцип унижения, — это лишь один из фрагментов богатой и полной контрастов морально-этической географии. И все же меньше чем через неделю моего пребывания Страна восходящего солнца зачаровывает своим туманным жестоким магнетизмом… В традиционных японских ценностях — силе через страдания, силе через иерархию, силе через подавление личности ради группы — отчетливо прослеживаются идеалы древнегреческого философа Платона, труды которого я читал незадолго до поездки. Платону, несомненно, пришлись бы по сердцу традиционные японские ценности — он увидел бы в них сияние Древней Спарты, о торжестве которой мечтал»[68].

Несколько лет назад ко мне на сеанс психотерапии пришел японец, тренер по айкидо. Он переехал из Японии в Калифорнию, когда ему было 22 года. Он сказал: «Конечно, Япония изменяется, однако давление традиций по-прежнему велико. Понятия самооценки практически не существует, но там есть один аспект, о котором вы не пишете. Там все привязано к интересам группы — семьи, компании, но только не личности. На моей родине многие борются с этим явлением, не зная даже, как выразить его словами. Я приехал в Штаты, потому что хотел развивать свою индивидуальность. В Америке, правда, много ненормальных, у которых едет крыша, но все-таки самооценку лучше повышать здесь».

Я не хочу сказать, что Страна восходящего солнца абсолютно отвергает самооценку. Японская культура очень многогранна, и в ней слишком много ценностей, порой входящих в противоречие, чтобы делать такое заявление. В значительной степени она отвергает самостоятельность, что характерно для многих трибальных культур. Но в ней есть и другие элементы, оказывающие положительное психологическое влияние: уважение к знаниям и учению; необходимость брать на себя полноту ответственности за поступки и слова; искренняя гордость за хорошо сделанную работу. Очевидно, что, говоря о традициях, отличающихся подобным разнообразием, проблему самооценки следует связывать с конкретными убеждениями или ценностями, а не с культурой в целом.

Однако это не меняет дела: трибальные культуры отрицают индивидуальность, поощряют зависимость и в целом недружественны по отношению к самооценке.

Религиозная ментальность

Когда в школах Калифорнии в расписание добавили уроки самооценки, яростнее всего протестовали христианские фундаменталисты. Они заявляли, что эти уроки способствуют «самопоклонению», а самооценка «уводит детей от Господа».

Помню, как много лет назад монахиня-кармелитка рассказывала, как их учили: «Нам говорили, что враг, с которым следует сражаться не щадя сил, препятствие, отделяющее наши души от божественного, — это наше “я”. Глаза следует опускать долу, чтобы не видеть лишнего. Эмоции — подавлять, чтобы не увлекаться чувствами. Предпочитать молитву и служение как альтернативу мысли. Превыше всего ставить покорность, не задавать вопросов».

На протяжении всей истории человечества религия, объединившись с государственностью, карала осознанность. За греховную попытку думать людей пытали и отправляли на казнь. Вот почему американская идея полного отделения церкви от государства имела огромное историческое значение: она воспрещала любым религиозным группам использовать государственную машину для наказания инакомыслящих.