Шесть витков следствия

— Время до суда еще будет, — нарушил тягостное молчание Миронов. — Подумайте, все здраво взвесьте. Если пожелаете помочь следствию объективно во всем разобраться — вызовите меня или напишите. Дело отправляем в прокуратуру, расскажете там все следователю.

Пронин был осужден, но оперативная работа в отношении Кайля не прекращалась. Миронов время от времени заходил на завод, интересовался, как реализуется представление, внесенное по делу о хищении материальных ценностей. Он стал майором, возглавил отделение БХСС. И вот однажды, сбегая по лестнице, Алексей Павлович встретился с Трофимовым, своим бывшим куратором по следственной работе.

— Михаил Петрович, какими судьбами здесь, на заводе? — искренне обрадовался Миронов встрече с человеком, который в свое время оказал на него большое влияние. Да разве только на него одного! Многие тянулись к Трофимову, уважали за требовательность и за суховатую вежливость. Он работал на совесть. По характеру не дипломат и, когда сталкивался с несправедливостью, восставал, боролся за истину, за что нередко бывал бит. И в конце концов уволен из милиции.

— Работаю здесь, в отделе сбыта, — сказал Трофимов. — А ты?

Миронов рассказал.

— Рад за тебя, Алексей, — мягко проговорил Михаил Петрович. — От души рад. Может, в этой должности еще больше раскроешься, проявишь себя, копнешь как следует…

Трофимов за эти годы почти не изменился внешне, разве что немного пополнел да седины прибавилось. Такая же твердая походка, та же открытость во взгляде.

— Хочу тебе сказать, Алексей, что дело о радиоткани, если честно, — мелочовка.

— Вот те и раз, — сказал Миронов с легкой обидой. — Разве часто бывают такие дела? Считай, полтора миллиона рублей расхищено. Это, по-твоему, мелочовка? Да и группа — охо-хо. Около двадцати человек осуждено…

Трофимов сдержанно улыбнулся.

— Знаю, дорогой, знаю. Уж и пошутить нельзя, — успокоил он, думая по-прежнему о чем-то своем. — Да чего это мы тут стоим! Ты домой?

— Да.

— Тогда пойдем.

Они вышли за проходную.

— А вообще-то тебя, Алексей, сам бог послал, — сказал Трофимов.

— Да, давненько не виделись, — смутился Миронов.

— Раньше, бывало, позванивал, интересовался, — укорил Михаил Петрович и тут же добродушно заметил — Понимаю, все понимаю. Новая должность. Хлопот, ясное дело, поприбавилось.

— Что верно, то верно, — подтвердил Миронов, — но и ты, Петрович, подзабыл своего воспитанника. Перестал навещать. Видно, вера поиссякла, а?

Трофимов приостановился:

— Как ты мог, Алексей, такое подумать? Наоборот, надеюсь на тебя. В душе-то я по-прежнему милиционер. Был им и остаюсь, хотя и осложняю этим себе жизнь…

— Что-то ты, Петрович, не договариваешь.

Трофимов шел опустив голову.

— Дело, видишь ли, непростое, — решился наконец он. — Надо идти на риск. Допустишь промашку — головы не сносить.

— Ух ты! — Миронов приостановился. — Неужто так круто замешено?

— Очень даже круто.

— Заходи, Петрович, поговорим, — прощаясь, твердо сказал Миронов.

2

Через несколько дней Трофимов, как и обещал, зашел к начальнику ОБХСС. Тот тепло встретил его, обнял, усадил в кресло.

— Я тут кое-что набросал, — сказал Михаил Петрович и протянул Миронову тетрадь. — Прочитай. Потом, если не возражаешь, поговорим.

Миронов извлек из шкафа чайный прибор, принес в графине свежей воды.

— Ты, Алексей, не отвлекайся, — вставая, сказал Трофимов. — Садись и читай. А я пока чай приготовлю.

Миронов вернулся на свое место за столом и углубился в чтение.

За время оперативно-следственной работы ему приходилось сталкиваться с довольно необычными ситуациями, распутывать сложные уголовные дела, но то, о чем писал Трофимов, с трудом укладывалось в схему его представлений.

«Мы имеем дело с преступной группой, использующей в своих целях представителей власти, их служебное положение, — читал Алексей Павлович. — Короче, с настоящей мафией, прикрытой надежным зонтиком, паразитирующей на экономике. Присосались к госкормушке лиходеи…»

Сейчас-то мы открыто признаем организованную преступность. А ведь первые ее признаки появились еще в шестидесятых годах. Она просачивалась в государственный аппарат, в правоохранительные органы. Напористые и жестокие дельцы всеми доступными им средствами пытались расшатать, ослабить механизм власти на «своей» территории, укрепить преступную вседозволенность, возможность темных махинаций. Этому способствовала сложившаяся в стране командно-административная система управления обществом и экономикой. Бесхозяйственность, хищения, коррупция порождали доморощенную мафию.

Мафия в классическом виде — это криминальное сообщество людей различного социального статуса с коррумпированными связями. У этого сообщества суровые законы, четкая структура, жесткая субординация. Свои зоны влияния, свои круги и кланы.

Все это Миронов знал из литературы и по зарубежным фильмам. А тут, выходит, своя, рядом — на радиозаводе. Незаметно сформировалась и вовсю действует. Конечно же, не верится, не воспринимается. Чертовщина какая-то…