Шесть высочеств и одна ассара

От голоса мамы тоска накатила с удвоенной силой. Она стерла слезы, шмыгнула носом и утешилась тем, что мама скоро будет совсем здорова. Остро, до боли в стиснутых зубах, захотелось обнять ее, прижаться, выговориться, жалуясь на все. На непослушную магию, выбросы, дворцовые порядки, на лезущих в душу высочеств.

Юля вытерла лицо рукавом. Прошлась по списку. С удивлением выслушала сообщение от коллеги, с которой тесно общалась на работе. Кайлес не обманул – исправил результат своего внушения. Коллега, запинаясь, призналась в том, что напрасно они обвиняли начальство в домогательствах. Не лапал он Юлю, зажимая у лифта, а ловил, когда она падала, запнувшись на каблуках. И «сдал» ее начальник службы безопасности бизнес-центра, проговорившись в курилке, что второй раз пришлось камеры менять – непонятный сбой.

Юля усмехнулась. Сбой назывался – визит мага-менталиста, который не хотел светить рожей на камеры. И научился как-то выводить их из строя. А говорили, что маги не могут устроиться на Земле. Прекрасно могут. Так почему бы и ей не найти себя здесь? Перспективы-то какие… Аж голова кругом. И хочется всего и сразу: телепорты строить, пламенем управлять, гонять на калкалосе, подружиться с невидимками и стать своей. Она сейчас точно выдранный из горшка цветок – ей срочно нужны новые корни.

– Юля, вы готовы? – позвал из гостиной знакомый голос.

Но сначала медитация… Как говорят на Востоке: долгая дорога начинается с маленького шага.

– Минутку.

Юля быстро переоделась в спортивный костюм – на этот раз максимально свободный, прошла в ванную, умылась, растерла лицо полотенцем, но Четвертый все равно заметил.

– Плакали? – спросил Фильярг, хмурясь, потом понимающе кивнул. – Кайлес прислал весть из дому. Скучаете?

– Да, – не стала она отрицать.

– Тогда через три дня предлагаю устроить выходной и всем вместе наведаться в ваш мир. Увидеть родителей вы не сможете, но хотя бы сможете поговорить.

– Спасибо, – остановилась она, глядя на массивную фигуру Фильярга.

Сладко заныло сердце – как же он красив. Хищной, грубой красотой, без единой черточки слащавости. И так же опасен для нее, как двухкилограммовый тортик для талии. Потому как все ее домыслы о покровительстве – всего лишь домыслы. И что там происходит в птичнике на самом деле… Не стоит оценивать чужое общество со своей колокольни. Она может такого напридумывать, как с гаремом, а все окажется невинно – за ручки подержались, энергией обменялись и разошлись.

– Прошу. – Четвертый распахнул дверь своих покоев, Юля шагнула внутрь, сразу выцепив взглядом место у окна, где на полу лежали мягкие коврики. Свет был приглушен, в воздухе растекался интимный полумрак.

Она нервно сглотнула, шагнула к коврикам, но была остановлена насмешливым замечанием:

– А как же чтение, Юля? Или вы не хотите больше учиться?

Девушка плюхнулась на диван, на колени ей положили книгу.

– Там закладка, начинайте.

Его высочество, судя по звяканью за спиной, занялся вечерним снотворным. С обидой вспомнилось, что ей он пить запретил…

Ладно, побоку обиды. Почитаем. Юля открыла книгу, пролистнула страницы – ни одной картинки. Жаль. Нашла закладку. Ей даже абзац пометили. Заботливый.

– Она. Подняла. На. Него. Взгляд. Он. Прочитал. Призыв. И припал. К. Ее губам.

Девушка остановилась. Сердце ускорилось, пульс подскочил. Во рту пересохло, а в голове воцарился хаос. Одна часть, внезапно воспылавшая плотским, хотела так же: призыв во взгляде и его губы на своих. Вторая – здравомыслящая – материлась и пыталась давить на все: от совести до чувства долга.

– Что же ты остановилась, Юлечка? – бархатно осведомились за ее спиной, на плечи опустились тяжелые ладони, а на столик слевитировал бокал с чем-то ядовито-зеленым.

Почему остановилась? Потому что не знала, что делать дальше. Запуталась в собственных противоречиях, застряла между «нельзя, но хочется». И было до ужаса страшно сделать шаг в омут под названием «Четвертый». Довериться. Позволить себе увлечься. Глупо надеяться, что между ними может быть случайный секс, а дальше они станут делать вид, что не знают друг друга. Она точно так не сможет, потому что воспитана иначе. Интим – это близость, которая возможна только с родным человеком.

Как долго она по кускам, буквально по крупицам выдирала бывшего из сердца? Вспомнила, а боль уже нашептывала в ухо: «Этот поступит так же. Почувствует свою власть над тобой, начнет распоряжаться. А потом заведет еще одну подопечную, когда ты ему надоешь».

– Текст глуповат, – отложила она книгу, поджала губы, злясь на себя и на собственные неизжитые страхи.

– Детских сказок у вас нет? – спросила Юля.

– Наши сказки, Юля, на ночь лучше не читать. И давай наедине перейдем на «ты». Ты – ассара моего брата и моя подопечная. Не нужны лишние церемонии между нами.

Он говорил, а пальцы нежно касались плеч, перешли на шею, чертя горячие узоры по коже.