Шесть высочеств и одна ассара

Четвертый глядел на размалеванных девиц в столь коротких платьях, что у парочки успел заценить цвет нижнего белья. Некоторые явились в облегающих кожаных трусах и майках. И никто на них особо не пялился. Ну как, спрашивается, после этой выставки женских тел реагировать на слова кузена? Тут не выбирать, а брать любую тепленькой и в постель.

– Цветы? – спросил он с сомнением, пьяно наваливаясь грудью на стойку. В голове шумело, мир перед глазами качался, пронизанный световыми лучами местных эффектов, и он уже жалел, что поддался на уговоры брата сходить «в поле» на тренировку.

– Конфеты, мягкие игрушки, – послушно принялся перечислять кузен, но тут же осекся и закончил мрачно: – Только с Юлей тебе это не поможет. Ты там так напортачил, что можно не начинать быть милым и пушистым.

Мрачное настроение стало совсем черным. Фильярг злобно зыркнул на парочку девиц, попытавшихся приземлиться рядом за стойку, и девчонок снесло. Одна, правда, успела фыркнуть: «Придурок!»

Четвертый поймал свое отражение в зеркальной стене бара, заставленной бутылками. С сомнением оглядел чуть помятую физиономию – нет, ничего нового или необычного там не появилось. Так почему у него неприятное чувство, что его оставили за бортом? Вон Кайлесу стоит улыбнуться, как к нему девиц буквально притягивает. Фильярг стиснул зубы, подавил идиотскую зависть.

Быть милым и все время улыбаться? Проще сдохнуть.

– И что тогда? – спросил Фильярг, вливая в себя очередную порцию местного алкоголя – забористой штучки под названием «водка».

– Есть один способ, – Кайлес покровительственно похлопал его по плечу, поймал убийственный взгляд брата, отдернул руку, – называется ревность. Если ты ей небезразличен, сработает. Мы все собственники. Отдавать никому не хочется.

– Ревность, – повторил Фильярг. Способ ему не нравился, но улыбаться как идиот или дарить игрушки было еще хуже. Он купил ей новую одежду, дал новые комнаты, предоставил охрану. Цветы? Зимой это непросто, но можно распорядиться, чтобы слуги ставили в комнатах букеты из зимнего сада. Украшения? Сладости? И… ревность? Он испробует все.

С отвращением Фильярг оглядел дергающихся девиц. И Кайлес не прав. Вон та брюнетка смело встретила его взгляд, поправила волосы, облизнула губы. Явно не прочь уйти сегодня с ним. Только он уже занят. И домой уйдет с… Кайлесом.

– Пошли, я насмотрелся, – дернул Фильярг кузена, отвлекая от переглядываний с парочкой блондинок.

Тот обреченно вздохнул, но спорить не стал.

Чем бы там ни занимался Четвертый, Юля тоже времени зря не теряла. До обеда повторяла алфавит, практиковалась в чтении. Получалось уже неплохо, и можно было приступать к письму.

Совенок приполз в комнаты потный, еле переставляющий ноги, и она кинулась разогревать уставшее тело под горячей водой, массировать растянутые связки.

– Сдал, – счастливо поведал утомленный деть, и Юля обняла его, скрывая набежавшие слезы. Душу затопило облегчение. Пусть это первое испытание из многих, они обязательно преодолеют их все.

Потом был обед с наставниками. Альгара сдержанно похвалили, сказав, что он показал средний результат, но потенциал, несомненно, есть. Юле этого было достаточно. Не худший – и ладно, а лучшим Аль успеет стать, дайте только время.

На занятия Совенка забрал Ульгард – их ждала математика, а Юлю поманил за собой в кабинет Ирлан. Мужчина сел за стол, отложил в сторону трость. Начинать разговор он не спешил, Юля тоже не рвалась в бой. Под оценивающим взглядом местной легенды, победителя в каких-то там войнах, хотелось встать по стойке «смирно» и отдать честь, но вступать в местную армию… Нет, спасибо, ей птичника достаточно.

– Занятно, – пришел к каким-то выводам мужчина. Сплел пальцы. Опустил на них подбородок. Прикрыв глаза, стал напоминать задумавшегося калкалоса – такой же опасный, сильный и так же легко – на один зуб – могущий сожрать крошку ассару.

– Огонь любит сильных, – выдал он, когда у Юли успела заболеть напряженно выпрямленная спина, – но наказывает своевольных. Я наблюдал за вами, госпожа ассара, удивительно, но в вас ощущается дух воина. Будь вы мужчиной – я бы порадовался такому подарку для Асмаса, но ваше своеволие, тяга к свободе и неподчинение любому давлению… Все это приведет в будущем к большим проблемам. Вы явно не удовлетворитесь ролью, которую вам готов предоставить мой мир, госпожа ассара. И погубите не только себя, но и Шестого.

Юля стиснула зубы. Одна мысль, что она может стать погибелью Совенка, рождала внутри дикое желание рвать и метать. Она готова была убить любого, кто посмеет угрожать Алю, но что, если угроза – она сама? Нет, никогда. И тот, кто смеет подталкивать к подобным мыслям, – враг. А что надо делать с врагами? Цивилизованная часть сознания слабо пролепетала, что убивать – не ее метод, в отместку ее обострившийся материнский инстинкт заявил, что капли крови будут обалденно смотреться на бежевой стене кабинета.

Юля подняла глаза на Ирлана. От понимающей насмешки во взгляде мужчины бросило в жар – ее читали как открытую книгу. Она стиснула кулаки, комкая ткань платья.