Шесть высочеств и одна ассара

Вот об этом она не знала, хотя и удивлялась отсутствию внимания со стороны птичника – Седьмая не в счет. Но принимала эту странность за нежелание общаться с иномирянкой. Вроде как пустое место, но за спиной незримо маячит парочка высочеств, и безнаказанно клюнуть уже нельзя. Этот диссонанс и заставлял держаться на расстоянии – в коридорах изредка мелькал кто-то, но вдали, не приближаясь. А оказывается, все иначе. Ее оградили от знакомств, причем не разбирая – желательных или нет. И как на это реагировать?

Первой среагировала пустота у стены. Она выразительно кашлянула, и целитель буквально вылетел из комнаты, торопливо на ходу прощаясь и обещая заглянуть завтра для контрольной проверки.

Юля осталась одна. Ну как одна… В комнате явно кто-то был, прикрытый невидимостью. Сложив слова целителя с кашляющей пустотой, Юля сделала единственный вывод: к ней приставили охрану. Неясно только – после побега из дворца или раньше?

Девушка прошлась по комнате, изучила потолок и поинтересовалась вслух:

– Так и будем молча мозолить глаза? Или все-таки познакомимся?

Юля била наугад, вытягивая на разговор. Можно было, конечно, промолчать, но товарищи спалились, причем в открытую, и оставить подобное без внимания было нельзя.

– А то неудобно – вы столько времени рядом, а я даже не знаю, как вас зовут.

Тишина длилась долго – Юля уже потеряла надежду и раздумывала, не облить ли стены водой и засыпать мукой, дабы проявить невидимок… Или плюнуть на охрану и оставить их в покое… Но как тогда переодеваться в спальне? Или посещать ванную комнату?

– Госпожа, безмолвные на службе не говорят, – донеслось хрипло из угла.

Отлично, их несколько.

– Но смотрят? – вскинула Юля брови.

– Охраняют, – поправили ее из-за спины.

Все, тушите свет, ее окружают невидимки… А она еще на Третьего себе жаловалась…

С самого утра день не задался. Раздражало все: яркое солнце, сильный ветер, нагнавший к обеду облака. Выводили из себя постные лица придворных, угодливые улыбки, а уж от докладов Фильярга затрясло так, что хотелось кого-нибудь прибить. Он даже знал конкретно кого. В ушах до сих пор звучал тонкий женский крик, перемежаемый испуганным возгласом патрульного: «Они падают! О Девятиликий, они падают!» И руки сжимались, а на губах появлялась устрашающая улыбка, заставляя придворных шарахаться в сторону.

Если бы не Третий, он точно бы не сдержался и открутил дурочке голову. Поэтому был даже благодарен старшему брату за взятие на себя воспитания ассары. Однако мысль о том, что Харт сейчас с Юлей, приводила в дикое бешенство. Так сильно он не злился, даже когда один идиот утопил целый корабль из-за собственного гонора.

– Ваше высочество, рапорты с границ, – напомнил о себе секретарь.

Фильярг рыкнул, выныривая из мечтаний, в которых он сжимал тонкое горло, ухватил бумаги, просмотрел – ничего экстраординарного, сплошная рутина – и взмахом руки отправил секретаря прочь. Потом опомнился – он с ума сойдет, если срочно не найдет себе дело. Призвал его обратно, затребовал последние таможенные отчеты, доклады из посольств и сводки происшествий за месяц. Бледный секретарь суматошной птахой метался между кабинетом и министерствами, только успевая стирать пот со лба и подносить самозаписывающиеся кристаллы с документами.

– Вот оно! – Фильярг довольно оскалился, выудив упоминание о двух незарегистрированных партиях табака, обнаруженных в результате рейда по рынку. Если сложить их с нутилусом, которого подбросили такийцы Юле, то выходило, что в городе орудует банда контрабандистов.

Его высочество азартно потер руки. Как кстати появилась эта банда, будет чем отвлечься, а то он уже раз обнаруживал себя в коридоре, шагающим к комнатам Шестого. Вот Третий повеселился бы, если бы узнал о внезапном помрачении рассудка брата…

Фильярг даже обратился к Девятиликому, моля послать самых отпетых контрабандистов. Таких, чтобы заставили подольше побегать. Активировал браслет связи, вызывая парней, с которыми в свое время работал в морском патруле.

Понимание, что он сбегает от проблемы, заставило поморщиться. «А что я ей скажу? – ярился он сам на себя. Что она не имеет права рисковать собой? Это она и так понимает. Что они не знают последствий пробуждения дара во взрослом человеке? И что больше всего настораживает влияние Альгара, к которому ассара оказалась сильно восприимчива?»

Неужели действительно придется дарить куклу? – думал Фильярг, и воображение рисовало Юлю, одетую в детское короткое платье, с заплетенными косами и куклой в руках. Мотнул головой, прогоняя непотребство. Нет, Третий не допустит впадения ассары в детство. Иначе получится, не она будет учить Шестого, а Шестой потащит ее за собой. В совокупности с даром огня выйдет взрывная смесь.

Но была еще одна причина, от которой хотелось сбежать – хоть на границу, хоть на материк. Как покровитель, он обязан был объяснить ассаре все нюансы ее положения, как мужчина, побывавший в чужом мире, понимал, что Юлю эта правда не обрадует. Зная широту тамошних нравов, он осознавал, что именно свободу земные женщины ценили больше всего.