Шестая плоскость (СИ)

- Прости, бонч... Я не при делах. Думаю, это таманцы... Их почерк. Кто ж знал, что так выйдет.

Баром обернулся к девушке позади него:

- Неси на третий этаж чистые тряпки, таз кипятка и бутылку граппы. Сейчас.

Она испуганно закивала и метнулась к кухне. Баром быстрым шагом направился к лифту и бросил через плечо:

- Если я не спасу малышу Дорму глаза, то мы вставим ему твои, что скажешь, Кут?

- Лучше возьми глаза того урода, что продавал на твоей территории, бонч, - хмуро ответил тот.

Парень протянул двое суток. Зрения ему было не вернуть, а значит, малец стал бесполезен для предприятия, это Баром понимал с самого начала. Но он мог бы жить.

Экспансия агрегаторов в этой плоскости шла медленно, но в госпитали без скрин-контроллеров уже не принимали. Баром вколол парню анестезию, промыл его глаза горячей граппой. Это пойло лечит лучше иных лекарств - так считали в Лицере еще до прихода Режима. Вопли было слышно по всей округе. Баром в очередной раз похвалил себя за то, что отстроился на пустыре.

Он провел возле парня сорок часов без сна, но некачественные слайды уже успели полностью раствориться на радужке и всосались в кровь. Баром не был врачом. Он умел делать лишь одну операцию, и к глазам она не имела никакого отношения. Однако бросать своих людей за ненадобностью не входило в его привычки.

За долгое время в нейробизнесе он наловчился раскручивать слабые легальные игрушки на космические мощности. Доводилось ему и ликвидировать последствия неудачных экспериментов. Но это была первая смерть на его столе.

Капсула спустила его в холл, где Йорн и Кут задремали под бубнеж гипновизора. Из динамиков сыпались жизнеутверждающие вбросы:

- ...Стабильная динамика роста курса толкачета к иностранным валютам. Рекордное снижение уровня рождаемости. Внедрение передовых проф-программ в систему виртуального образования. Установите на свой контроллер новый патч и будьте в курсе достижений правящей партии...

Баром погасил экран.

- Парни, закопайте его у Синильной топи, - устало сказал он своим ребятам. Те мигом проснулись.

- Мне очень жаль, бонч, - неожиданно высоким голосом проговорил Йорн.

- Так и должно быть. И прекрати уж это, ладно? Вы оба! Называйте меня по имени, пока мы дома. А то я чувствую себя гребаным тираном.

- Как скажешь, - хором ответили близнецы.

- Хорошо, - вздохнул Баром, растер лицо и положил в рот сигарету, - когда закончите, прижмите таманцев. Узнайте, откуда их дерьмовый товар взялся в моем городе, подтяните пару бойцов, если надо.

Кут протянул ему зажигалку:

- Ты в порядке?

- Бывало и хуже, - Баром прикурил и накинул на голову капюшон, - мне нужно проверить обстановку в Клубе. И найти себе нового смотрящего. Этот уже свое отсмотрел.

У выхода из элеватора он обернулся:

- Да, и проследите, чтобы эта... гм, женщина села на телебричку до Буквы. Чтобы к моему возвращению ее здесь не было.

- Ты про Вишенку? - ухмыльнулся Йорн. Но дверные панели уже захлопнулись.

***

Лунце повисло у самого горизонта, стемнело. Баром надел свежее нейрокольцо и немного приободрился. По телу прошла адреналиновая волна, голод притупился и вскоре исчез. Двое суток без сна давали о себе знать, но сейчас ему нужен был не матрас с подогревом, а видение ситуации. Его человек был мертв, и это походило на предупреждение. Таманцы снова активизировались. Придется напомнить им, кто платит компрессорам за их защиту. А первым делом - поставить нового смотрящего в Клуб. От этого зависит репутация заведения.

Баром запрыгнул на свой чозер и поехал через пустырь в сторону центра. За выжженным полем виднелись гипновышки с красными огоньками. На подъезде к Лицеру замелькали окна в чужих домах, голые деревья, толкучка с плакатами у памятника в виде грибницы. Центральная площадь раскинула по сторонам рукава деревянных мостовых. Он свернул у пятицветного светофора, поднял в воздух облако пыли и въехал в арку сквозь зеленую голограмму. На портале значилось 'Эйфориатриум и магазин братьев Ярмс'. Братьев у Барома уже не осталось, но название прижилось, и менять его он не планировал.

Внутри клуба кипело привычное движение. В главном зале посетители расхаживали вдоль стеллажей с лаймовой подсветкой. Разглядывали кольца разного вольтажа, шунты для опытных нейронавтов, выбирали и приценивались. Изучали каталоги слайдов за столиками, потягивали граппу и стаут у стойки. Справа, из Мягкого зала, устроенного как подушечный город, доносилась упоительная музыка с невесомым битом. Там тестировались игрушки с расслабляющим эффектом. В арке, ведущей в левое крыло, то и дело собиралась хохочущая давка из любителей стимуляторов.

- Эхей, бонч, как поживаете? - весело приветствовал Барома бывший хозяин, а теперь кассир заведения. Прозрачная стена за его спиной открывала вид на ночной сад, где в траве и гамаках релаксировали любители поглазеть на небо.

- Прекрасно, Ильман, лучше и быть не может, - мрачно усмехнулся Баром, подходя к седому, но все еще статному мужчине за прилавком, - докладывай, когда ты последний раз видел малыша Дорма?