В жаркие июльские дни 1540 г. неподалеку от того места, где голова Кромвеля скатилась на плаху, продолжала заседать комиссия епископов, уточнявшая символы веры государственной церкви. Казнь Кромвеля заставила большинство сторонников сохранения или даже развития церковной реформы переметнуться в более консервативную фракцию, возглавлявшуюся епископом Гардинером. Однако Кранмер (в это время в Лондоне держали пари 10 против 1, что архиепископ вскоре последует за Кромвелем в Тауэр и на Тайберн) остался непреклонным. Двое из его бывших единомышленников, Хит и Скалп, благоразумно принявшие теперь сторону Гардинера, пытались уговорить его подчиниться воле короля, отказаться от своих взглядов, на что архиепископ возразил, что король не будет доверять таким епископам, которые в угоду монарху готовы изменить своим убеждениям. Узнав об этом богословском споре, Генрих неожиданно принял сторону Кранмера. Взгляды последнего были утверждены
Позднее католическая часть Тайного совета, включая Норфолка, решила воспользоваться слухами, распускавшимися некоторыми сектантами, будто они являются единомышленниками архиепископа Кентерберийского. Несколько тайных советников донесли королю, что Кранмер – еретик и что, хотя никто не осмеливается давать показания против архиепископа из-за его высокого сана, положение изменится, как только его отправят в Тауэр. Генрих согласился. Арестовать Кранмера он предписал на заседании Тайного совета Норфолк и его единомышленники уже торжествовали победу. Но напрасно. Той же ночью Генрих тайно послал своего фаворита Энтони Данни к Кранмеру. Архиепископа спешно подняли с постели и доставили в Уайтхолл, где Генрих сообщил ему о своем согласии на его арест и спросил, как он относится к этому. В Кранмере было немало от фанатика Роль орудия королевского произвола он выполнял рьяно и от души; в то же время архиепископ успел стать и опытным царедворцем. В ответ на вопрос короля Кранмер выразил верноподданническую благодарность за это милостивое предупреждение и добавил, что с удовлетворением пойдет в Тауэр в надежде на беспристрастное рассмотрение на суде его религиозных взглядов, что, без сомнения, входит в намерения короля
– О милостивый Господь! – воскликнул пораженный Генрих – Что за простота! Так позволить бросить себя в тюрьму, чтобы каждый Ваш враг мог иметь преимущества против Вас. Но думаете ли Вы, что, как только они запрячут Вас в тюрьму, вскоре же отыщутся трое или четверо лживых негодяев, готовых свидетельствовать против Вас и осудить, хотя, пока Вы на свободе, они не осмеливаются открыть рот или показаться Вам на глаза. Нет, это не дело, милорд, я слишком Вас уважаю, чтобы разрешить Вашим врагам низвергнуть Вас.
Генрих передал Кранмеру кольцо, которое архиепископ должен был показать при аресте и потребовать, чтобы его доставили к королю (кольцо вручалось как знак предоставления подобной привилегии).
Между тем, окрыленные согласием короля, противники Кранмера и не думали церемониться с ним. Повторились в еще более оскорбительной форме сцены, предшествовавшие аресту Кромвеля. Прибыв на заседание Тайного совета, архиепископ Кентерберийский нашел двери зала заседаний закрытыми. Около часа Кранмер сидел в коридоре вместе со слугами. Клерки входили и выходили из зала совета, демонстративно не замечая высшего церковного сановника страны. За этой сиеной внимательно наблюдал королевский врач Батс, нередко использовавшийся Генрихом для таких поручений. Он поспешил донести королю об унижении, которому подвергли примаса английской церкви. Король возмутился, но предоставил событиям идти своим ходом.
Допущенный наконец в зал заседаний Кранмер был обвинен своими коллегами в ереси и поставлен в известность, что будет отправлен в Тауэр. В ответ на это архиепископ продемонстрировал кольцо и потребовал свидания с королем. Кольцо оказало магическое действие. Противники Кранмера заметались, поняв, что совершили непростительный промах, не разгадав намерений Генриха
Король выбранил тайных советников за недостойное поведение. Пытавшийся вывернуться Норфолк уверял, будто они, обличая Кранмера в ереси, просто желали дать ему возможность защититься от этого обвинения. После этого монарх приказал членам Тайного совета пожать руку Кранмеру и не пытаться впредь причинять ему неприятности, а архиепископу предписал угостить своих коллег обедом. Чего добивался всем этим Генрих? Может быть, он хотел еще более обострить отношения между членами Тайного совета? Или намеревался погубить Кранмера, а потом, как часто случалось с королем, изменил свое решение? Или просто развлекался, ставя в тупик, унижая своих ближайших советников и наводя на них страх?