Шестерка Атласа

В конце концов Тристан встряхнулся и поднялся на ноги. Помедлил немного и, поразмыслив, написал на листочке бумаги то, что знал и понимал только он, а потом убрал его в карман.

В небольшой столовой при кухне, когда Тристан вошел, Каллум поднял взгляд и приготовился к продолжению разговора.

– Я не ссориться пришел, – сказал Тристан, покачав головой. – Ты, конечно, прав. Я знаю, что ты прав.

Это явно не убедило Каллума, потому что смотрел он настороженно.

– Это что, согласие или комплимент?

– Ни то ни другое. Констатация факта. Или, скорее, белый флаг.

– Союз предлагаешь?

– Или извинения, – сказал Тристан. – Что тебе больше нравится.

Каллум выгнул бровь.

– И то и другое мне вряд ли нужно.

– Может, и так. – Тристан скрестил руки на груди и привалился к косяку двери читального зала. – Выпьем?

Каллум еще какое-то время присматривался к нему, а после, кивнув, захлопнул книгу, которую читал, и легко поднялся на ноги.

Вдвоем они отработанным маневром переместились в раскрашенную комнату. Каллум забрал в углу пару стаканов и обернулся.

– Виски?

– А то.

Каллум как обычно, не скупясь на магию, сотворил выпивку мановением руки, а Тристан сел на привычное место. Двигались они отработанно, повторяя давно заученные движения, и Каллум вложил один стакан в ладонь Тристану, а второй взял себе. Некоторое время они молчали, наслаждаясь напитком. Это была мутноватая, слабая смесь, которая шелковисто отливала янтарем на свету, как отполированная поверхность. Им это очень нравилось.

– Необязательно выбирать Роудс, – произнес наконец Каллум. – Но признай, что она замухрышка.

Тристан пригубил виски.

– Знаю.

– Замухрышка, однако, не значит «бестолковая».

– Знаю.

– И если твоя привязанность к ней…

– Нет. – Тристан снова пригубил напиток. – Сомневаюсь.

– А. – Каллум повернул голову в его сторону. – Для протокола: она проводила исследования, касаемые ее умершей сестры.

Тристан моргнул.

– Что?

– Ее сестра скончалась от дегенеративной болезни. Я вроде говорил уже.

Нет, не говорил, а зря или нет – Тристан так и не понял.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю – и все тут, – просто ответил Каллум. – Легко определить тех, кто видел, как угасает другой человек. Их преследуют иные мысли. – Он помолчал и добавил: – А еще она запрашивает книги о дегенеративных болезнях, но библиотека пока отказывает.

– И это ты знаешь, потому что…

– По совпадению. Мы ведь в одном доме живем.

– А. – Тристан прочистил горло. – Откуда мне знать, что ты со мной честен?

– Какой мне смысл тебе врать?

– Ну, не то чтобы тебе было невыгодно заполучить кого-нибудь.

– Кого-нибудь или тебя?

– Ты мне скажи. – Тристан глянул на него искоса, и Каллум вздохнул.

– Ты не привык, чтобы тебя желали, да?

Не успел Тристан выдать очень сложный для себя ответ, как Каллум пояснил:

– Как друга, я хотел сказать. Человека. – Пауза. – Да кого угодно.

– Я тебя умоляю, хватит с меня на сегодня психологии.

– Ладно-ладно. – Улыбка Каллума дрогнула. – Проблемы с папочкой.

Тристан бросил на Каллума злой взгляд, и тот рассмеялся.

– Что ж, виски хорош, да и компания тоже. Как ни странно, это главное, за что я тебя ценю, Тристан. За роскошные беседы.

– Я бы не назвал их роскошными.

– А моменты молчания кажутся мне особенно привлекательными.

Как нарочно они просидели в молчании некоторое время, пропитываясь облегчением разрешенного конфликта.

Спустя несколько минут тихого совместного сидения Каллум глянул на часы.

– Ну, пора мне баиньки. – Он встал, опустив пустой стакан на стол. – Ты еще не ложишься?

– Посижу немного, – ответил Тристан, и Каллум кивнул.

– Как бы то ни было, – сказал он, похлопав Тристана по плечу, – те грани твоей сущности, которые ты вроде как ненавидишь, едва ли вызывают омерзение.

– Спасибо, – коротко ответил Тристан, и Каллум снова от души расхохотался. Широким шагом он покинул комнату, и тепло его магии исчезло следом, растворяясь во мраке.

Тристан, оставшись наедине с собой, при свете камина, поставил стакан на стол и достал из кармана сложенную записку и прочитал ее. Она слабо тянула на магический талисман, но все же оставалась кусочком неизменяемой реальности, по которому он мог определить правду.

Он записал, чего хотел бы выпить вечером, оставшись в одиночестве и не подвергшись ничьему воздействию:

Бокал вина. Выдержанного. Из Старого света.

Тристан поднял взгляд на запотевший стакан виски: по стенке на стол обреченно скатилась капелька испарины.

– Сука, – выругался Тристан и скомкал записку.

Либби

– Мисс Роудс, – учтиво произнес Атлас, – какая неожиданность.

Либби, нахмурившись, задержалась в дверях читального зала. Атлас сидел за одним из небольших столиков, все еще поглощенный содержанием книги. Даже не отрываясь от нее, он понял, кто вошел, а Либби это говорило о многом.

– Не такая уж и неожиданность, – вслух проговорила она, – ведь так?

Атлас наконец отложил книгу и, улыбаясь краешком рта, поднял взгляд.

– Что меня выдало?

Главным образом то, что ее приход его не потревожил. Никакой тут магии, простое наблюдение.

– Догадалась, – ответила Либби, и Атлас пригласил ее присесть.