Шестерки умирают первыми

— Машина подъехала, белые «Жигули», шестая модель. Я напрягся немного, потому что в машине два человека было. Но один вышел и зашел в подъезд, где Гриша живет, а водитель развернулся и уехал.

— Номер машины не помнишь?

— Нет, не посмотрел. Если бы водитель ждать остался, тогда было бы подозрительно, тогда я бы и номер запомнил. А раз машина ушла, значит, это не по моей части.

— Хорошо. Еще что видел?

— Еще девушки красивые шли, числом до трех штук, — усмехнулся Шурыгин. — Это я всегда вижу, даже если сплю.

— Стас, я ценю твой юмор, — холодно сказал Игорь, — но сегодня воскресенье, я с утра на ногах, я устал и хочу есть, а дома у меня любимая жена и двухлетний ребенок. Давай не будем отвлекаться, а?

Шурыгин слегка обиделся, но виду не подал.

— Еще мужик был с темно-бордовым «дипломатом». Он мне совсем в глаза не бросился, ничего подозрительного в нем не было, но он остановился прямо перед капотом, поэтому я и увидел.

— Что ты увидел?

— Ну, что «дипломат» темно-бордовый. Как у бабы.

— Ты сказал, что он остановился. Зачем?

— Искал что-то в «дипломате». Знаете, мужики обычно колено приподнимают, на бедро «дипломат» кладут и роются, а этот стоял ровно, замки открыл, одной рукой за ручку держит, другой дно придерживает, как будто не взять что-то хочет, а просто убедиться, что оно там, на месте лежит.

— Лицо не запомнил? — с надеждой спросил Лесников.

— Нет, лица видно не было. Время восемь вечера почти, смеркалось уже, а у меня фары включены. Мужик-то этот прямо в луч попал руками и портфелем, а голова выше была. Не разглядел.

— Ну хоть какой он был? Высокий? Маленький? Толстый? Худой?

— Нормальный он был, — Стас неопределенно пожал плечами. — Средний. Как все.

— Еще что-нибудь видел?

— Потом Гриша из дома вышел вместе с тем парнем, который на «Жигулях» приехал. Они обнялись, попрощались, Гриша в машину сел, парень ему рукой помахал, и мы поехали. Вот и все, больше ничего не было.

— Ловинюков не говорил тебе, кто был этот парень?

— Сказал, что родственник его, с Урала откуда-то. У него дочка чем-то серьезно болеет, Гриша ему лекарства достает. Может, скажете, что, в конце концов, случилось? А то я как макака на ваши вопросы отвечаю и не знаю, может, я этим себе смертный приговор подписываю.

— Того парня, который приезжал к Григорию Ивановичу, нашли через пятнадцать минут убитым. Прямо там же, на улице Володарского.

— Да вы что?! — ахнул Стас, опускаясь на край ванны. — Как же так? Кто его?

— Вот я и пытаюсь выяснить кто. Потому и спрашиваю, может, ты видел что-то важное. Еще раз подумай как следует. Меня интересуют два человека: водитель «Жигулей», на которых приехал родственник Ловинюкова, и мужчина с бордовым «дипломатом». Это не мог быть один и тот же человек?

— Да как же? — неподдельно удивился Стас. — Водитель же уехал.

— Откуда ты знаешь? — быстро спросил Игорь.

— Но я же видел, как он уехал.

— Ничего подобного. Ты видел, как он тронулся, проехал по улице до поворота и свернул за угол. Все. Больше ты ничего не видел. Ведь так?

— Верно, — покачал головой Стас. — Вас на козе не объедешь.

— Поэтому я вполне допускаю, что он мог свернуть за угол, остановить машину, выйти и вернуться на Володарского, к подъезду, где живет Ловинюков. Вот я и спрашиваю, мог ли это быть один и тот же человек?

— Не знаю, врать не буду, — неуверенно ответил Шурыгин. — Я ни того, ни другого не разглядел. Наверное, мог.

— Ладно, Стас, — вздохнул Лесников, поднимаясь, — поздно уже, закончим на сегодня. Вот тебе мой телефон, если еще что-то вспомнишь, позвони обязательно. Хорошо? На тебя вся надежда.

Они вышли из ванной. Тут же им навстречу пулей вылетела хорошенькая молодая женщина и, отпихнув Стаса, громыхнула задвижкой на двери санузла.

— Ура! Алка дотерпела! — раздался откуда-то из комнаты пьяный смех.

— А кто в ванной-то запирался?

— Стас с каким-то мужиком.

— Не свисти, — авторитетно заявил чей-то голос. — Стас нормальный, сто раз проверено.

— Да ладно, проверяльщица нашлась, — насмешливо произнес какой-то мужчина. — Тебя за ушком поцелуешь — и ты уже готова…

Шурыгин недовольно дернул плечом и покосился в сторону комнаты, откуда доносились голоса, обсуждающие его мужские достоинства.

— Что, испортил я тебе репутацию? — насмешливо спросил Лесников. — Ну извини.

— Ничего, не смертельно. Послушайте… — Он запнулся.

— Да?

— Вы сказали, с утра на ногах и есть хотите…

— Спасибо, Стас, я ценю твое гостеприимство, но мне домой надо бежать. Уже двенадцать, а мне вставать в семь, завтра на работу.

— Ну хоть бутерброд, а? Я вам с собой заверну, в машине съедите. Минутное дело. — Он скрылся на кухне.

Лесникову стало неловко, и он решил быстренько исчезнуть, но не успел он спуститься и на два пролета, как в квартире Шурыгина открылась дверь и послышались торопливые шаги.

— Куда же вы? — укоризненно произнес Стас, протягивая Игорю завернутый в фольгу пакет. — Я же сказал, минутное дело, а вы убежали. Или милиция с шоферского стола еду не берет?