Шестерня (СИ)

Вокруг, покряхтывая от напряжения, застыли рабочие, вцепившись в упряжку, вытягивают трос на себя. Балка поднимается медленно, неохотно, в полтора раза больше, и вдвое тяжелее обычных, тянется вниз всеми силами, словно не желая расставаться с землей.

- И раз, и раз...

Слова старшего грохочут в черепе камнями, размываются, смешиваются с шумом стройки. Перед глазами плывет, а внутри неугасимым огнем пылает единственное желание - отдохнуть. Лечь, раскинув руки, замереть, впитывая разгоряченным телом холод каменного ложа, такого сладкого и зовущего. Но нет, нельзя. Работа не закончена. И хотя, в отличие от прочих, они с Зубило не привязаны к месту, обязанные "умереть, но сделать", работу нужно закончить. Мастер не порадуется, узнай, что помощники отлынивают. Но, даже если и не узнает, внутри все равно останется осадок, будет неприятно зудеть, напоминать, что не сдюжили, не оправдали возложенного доверия. Уж лучше без сил, с ободранными ладонями и горящими от пыльного воздуха легкими, чем налегке, но с нечистой совестью.

Внезапно давящая тяжесть исчезает, скованные напряжением, руки еще некоторое время висят в воздухе, после чего падают плетьми. В груди зарождается радость, а губы кривятся, не в силах растянуться в полноценную улыбку. Работа окончена. Они победили, превозмогли. На пару с Зубилом. Вместе со всеми рабочими, простыми и открытыми мужиками, столь близкими и понятными в этот счастливый момент.

- Закончили? Очень хорошо. Мне как раз нужны помощники.

Голос смутно знаком. Вот только шум в ушах, и цветные пятна перед глазами мешают разобрать, кто выдвинулся из-за спин строителей, потрепал по плечу и теперь маячит напротив рыжим бесформенным пятном.

- Ну, что таращитесь, двинули? - Глядя на бессмысленные улыбки помощников, Шестерня с неудовольствием дернул плечом, добавил: - Или не наработались? Так я других подыщу, а вы оставайтесь.

- Нет-нет, мы готовы, - с ужасом выдохнул Бегунец.

- Только с мыслями соберемся, - добавил Зубило с кривой улыбкой.

- С какими еще мыслями? - Шестерня недовольно оглядел помощников.

Покачиваясь, и мелко тряся головой, Зубило выдавил:

- Так ведь сам говорил - к работе нужно с чувством подходить, с толком, не торопясь. Вот мы и не торопимся, верно?

Перехватив просительный взгляд товарища, Бегунец поспешно закивал, сказал со всей серьезностью, на какую только хватило сил:

- Не торопимся. Пусть другие торопятся, которые косорукие да неумелые. А мы не такие.

- Не такие, - подтвердил Зубило, выпятив грудь. - Все в мастера!

Шестерня некоторое время с подозрением вглядывался в помощников, отыскивая иронию, но, обнаружив в глазах лишь восторг и обожание, поморщился, махнув рукой, бросил примирительно:

- Ладно, ладно, льстецы. Ишь, в мастера они. Давайте, шевелитесь бодрее. А то, пока с места сдвинетесь, стройку закончим.

Шестерня отвернулся, зашагал в сторону далеких огней. Парни засеменили следом, переводя дух, и радуясь, что нашли подходящие слова. За проведенное с мастером время, оба успели заметить, что зачастую важны не столько навыки да умения, сколько правильно подобранные интонации и выверенные слова. Уместный к случаю, разговор зачастую позволял добиться значительно быстрее и гораздо больше, чем упорные, но бездумные усилия.

Прошли мимо камнедробилки, огибая беспорядочно наваленные груды щебня, подошли к краю котлована. Взглянув на уходящую вверх, едва намеченную тропу, Бегунец охнул, схватился за голову. Зубило промолчал, но стиснутые до скрипа зубы и разлившаяся по лицу бледность сказали лучше всяких слов.

Не выдержав, Бегунец простонал:

- Обязательно лезть наверх?

- Снизу ничего не увидим, - бросил Шестерня.

- А стоит ли смотреть? - отстраненно произнес Зубило, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

Шестерня, что уже успел подняться на пару ростов, спустился, сказал сердито:

- Не думал, что работа столь разлагающе действует на юные умы. - Поразмыслив, добавил уже спокойнее: - Сказать по чести, помощники там особо и не нужны. Другой вопрос, что мне показалось, вам было бы интересно поучаствовать в монтаже наиболее загадочной и любопытной детали всего проекта, но... если поднятие балок вам ближе... Что ж, возвращайтесь.

Закончив тираду, Шестерня обнаружил, что вещает в пустоту, а сверху, из под невидимых во тьме ног, выстреливают камешки и пыль, с веселым перестуком осыпаясь на шлем и плечи. Ухмыльнувшись, он полез следом, неторопливо и с должной солидностью, как и надлежит настоящему мастеру.

Взлетев наверх, парни остановились, опешив от царящей вокруг суеты. Пяток сфер с мерцающей пылью, множество рабочих и почти десяток подземников, трое из которых что одеждой, что повадками как две капли воды оказались похожи на приснопамятного мага, с кем договаривался мастер.