Шестеро

На следующее утро Эд, как обычно, провожал меня на работу. Стоял, как щенок, в коридоре, пока я обуваюсь и надеваю пальто.

– Ты сегодня красиво уложила волосы, – подмечает брат, потирая переносицу.

У нас с братом одинаковые непослушные длинные рыжие локоны. Со спины нас, наверное, даже можно перепутать.

– Это та еще задачка, но у меня получилось, – улыбнувшись брату, я поправила челку, закинула сумку на плечо и, послав ему воздушный поцелуй, вышла из дома.

Сегодня мне хотелось попробовать кое-что новое с ребятами в группе. Уверена, что снова облажаюсь, но, может, не так сильно, как обычно.

«Лучшие» слова

К сожалению, такая реакция, как у родителей Романа, встречается чаще всего. Его мать, Алла, яростно обвиняла в случившемся отца мальчика:

– Это все из-за тебя! Из-за тебя наш сын стал психопатом! – она колотила кулаками его в грудь, а тот в ответ лишь молча отрицательно мотал головой. – Если бы ты не вел себя, как последний кусок…

– Извините, – начала я, перебив ее, – понимаю, как вам сейчас непросто все это понять, но…

Теперь перебили меня.

– Непросто? – спросила Алла. – Мы думали, что дело в его возрасте, что он это перерастет, а сейчас выясняется, что у него какая-то дрампомония!

– Дромомания, – поправила ее я.

– Какая разница! Он убегает из дома, пропускает занятия в институте, совершенно не думает о последствиях, понимаете?

– А вы понимаете, что его склонность к скитаниям имеет непреодолимый навязчивый характер?

– Мой сын не в себе, а вы мне решили лекцию прочитать? Исправьте его, вылечите! Мне не нужен ребенок-псих!

Вот и все. Это «лучшие» слова, какие только может сказать родитель. Если бы Рома услышал это, он бы снова сбежал из дома. И я бы поступила на его месте точно так же. Мы не можем наверняка знать, в чем причина его расстройства, но с такими родителями – нетрудно предположить.

– А, может, дело в вас? – начала я, – Может дело в том, что он не хотел находиться дома рядом с вами? Может, бродить по улицам для Ромы лучше, чем видеть вас?

– Как вы смеете! – Алла намахнулась на меня, но муж обхватил ее руками и притянул к себе.

– А как вы смеете обзывать сына такими словами?

В этот момент дверь соседнего кабинета распахнулась, и в коридоре появился врач-психиатр Игорь. Он многозначительно посмотрел на меня.

– Извините, я погорячилась, вам нужно все обдумать. Как и было сказано ранее, мы сделаем все необходимое: назначим медикаментозную терапию, постараемся стабилизировать его эмоциональный статус… Но есть некий спусковой крючок, механизм, который запускает процесс. Что-то делает его болезненную страсть к бродяжничеству такой непреодолимой. И мне искренне хочется верить, что дело не в ваших лицах.

– Мы вас поняли, – сказал отец Ромы. – Оставьте нас наедине, пожалуйста.

Кивнув, я поспешно удалилась в свой кабинет. Игорь зашел через несколько секунд.

– Ева, что ты там устроила? Дело не в ваших лицах? Как ты могла такое сказать родственникам пациента?

– Ты же знаешь, что дромомания не появляется на пустом месте. И, если дело в них, мы никогда не сможет его стабилизировать. После лечения он выйдет отсюда, а через несколько месяцев снова окажется здесь.

– Ты не можешь этого знать. – Игорь сел напротив, скрестив руки на груди, видимо, в знак абсолютного несогласия со мной.

– Зато я знаю, что мы должны минимизировать психотравмирующие факторы.

– Считаешь, его родители являются этими факторами? Они же элементарно в шоке, дай им время. Не горячись ты так.

– Меня просто раздражает, что люди вот так берут и ставят на ком-то клеймо. Для них назвать кого-то психом, как моргнуть.

– Ева, делай свою работу и найди в себе силы не трогать остальное. Тебя это не касается.

– Тебе и правда нет дела до этого?

– Мне есть дело до наших пациентов. И мы делаем для них все возможное, ты же знаешь.

– Видимо, мы делаем недостаточно, раз общество до сих пор не признает людей с психическими отклонениями достойными личностями и полноценными членами социума.

– Это сложно, Ева. Мне нужно работать, поговорим в другой раз? – он поднялся с места и направился к двери.

– Ты кому-то расскажешь об этом?

– Несмотря на юный возраст, ты хороший специалист, но не переходи границы, а то лишишься всего этого. Мы мало знакомы, но что-то мне подсказывает, тебе нравится эта работа.

Шестеро

Наши встречи с шестью проходят в комнате, которую Маргарита оборудовала специально для таких собраний. Вместо стульев здесь семь удобных разноцветных пуфиков, расставленных по кругу. Обувь ребята снимают еще на входе, делают несколько шагов по кафелю и оказываются на пушистом коврике. На подоконнике стоят горшки с орхидеями. В углу – небольшой круглый столик. Марго пришлось постараться, чтобы ей выделили деньги на всю эту роскошь, но первое время сюда, кроме нее, никто не приходил. Некоторые пациенты серьезно больны, такие встречи не для них. Другие, напротив, считали себя достаточно здоровыми для подобных мероприятий.