Шестеро против Скотленд-Ярда (сборник)

– Лучше поешь как следует! – чуть не рявкнула я на него, поскольку он напугал и смутил меня своей реакций. – Помяни мое слово, дружище, не за горами то время, когда вполне респектабельная женщина сможет так же легко разводиться, как и выходить замуж. Она устанет он него, соберет вещички и сбежит.

Он бросил на меня очень серьезный взгляд.

– Ты и в самом деле так думаешь? Если да, то ты еще более безнадежная маленькая дурочка, чем я полагал прежде.

– А разве ты сам думаешь иначе? – спросила я.

Мы с ним никогда не были способны обижаться друг на друга.

– Да, иначе. – Он сказал это так тихо и грустно, что я изумленно уставилась на него.

Я до сих пор часто вижу перед собой бледное лицо, крупный нос с высокой переносицей, придававший его чертам траурный вид, и сумасшедший блеск в глазах.

– Я думаю иначе, Полли, – повторил он. – Она его любит. Луиза полюбила эту маленькую мразь и будет любить до тех пор, пока либо у нее самой не разобьется сердце, либо кто-то не ухватит эту дрянь за короткую шейку и не начнет так крутить, чтобы у него отвалилась голова.

Он произносил эту фразу, повышая голос, и под конец несколько человек даже обернулись в нашу сторону, хотя в зале ресторана было мало посетителей. Я ощутила себя неуютно.

– Тише ты! – шикнула я на него. – Не смей даже думать о таких ужасных вещах! К тому же Фрэнк явно не из тех, с кем легко расправиться. И в любом случае ни ты, ни я не способны на это.

Помню, как я даже подавилась, вымолвив последние слова, а Лорн рассмеялся и подал мне черствую хлебную корку, после чего мы оба повеселели. Но я почему-то все еще вспоминаю о том разговоре, хотя минуло двадцать пять лет. Ведь как тогда не верила в фокусы подсознания, в судьбу, так и сейчас. Но я тем не менее подавилась. И мною был убит Фрэнк.

Тем вечером Лорн проводил меня до дома. Я обитала тогда у старой Ма Уиллерс сразу за углом от Стритэм-Хай. Уж ее-то вы точно не помните. А ведь она была когда-то блестящей актрисой, настоящей королевой мелодрамы своих дней. Мы сели в кружок у камина в ее кухне, и, как сейчас помню, Ма встала на шаткий стул, чтобы достать с верхней полки буфета банку с корицей от простуды для Лорна.

Когда же он ушел медленно, тяжело переставляя ноги, как глубокий старик, Ма Уиллерс задержалась, чтобы поговорить со мной, пока я наполняла свою бутылку горячей водой из чайника на плите. Это была рослая сухопарая пожилая матрона – не все бывшие актрисы толстеют – со взлохмаченной седой шевелюрой и шекспировской величавой манерой себя держать.

– Здесь только что побывала Смерть, – сказала она. – Больше ты его в живых не увидишь.

Я резко вскинулась на нее.

– С ним все в полном порядке. Просто человек простыл, а еще сильно расстроен, потому что его любимая девушка вышла замуж за другого.

Она посмотрела на меня своими пронзительными маленькими черными глазками.

– Царапина, царапина одна, но этого довольно… – продекламировала она. – Вот так и свадьба. Ты больше не увидишь его в живых.

И она оказалась права. Больше я не встречалась с Лорном. О его смерти я узнала лишь многие месяцы спустя от танцоров, которые прежде выступали в одном шоу с Луизой на севере Англии, когда Лорн не смог больше держаться на сцене. Это были милые люди – танцевальный дуэт, приглашенный в кабаре, где мне тоже досталась небольшая роль. К тому времени кабаре перекрестили в «ревю».

Помню, как женщина – прелестное черноволосое создание, выступавшее под псевдонимом Лола Дарлинг, – со слезами на глазах рассказала о безобразном скандале, разыгравшемся за кулисами, когда Луиза настаивала, что Лорн слишком плохо себя чувствует, чтобы выступать на сцене. Фрэнк обрушился на нее с проклятиями, обозвав последними словами сначала ее, а потом и Лорна, который в итоге вышел и отыграл свою фортепианную партию на ледяном сквозняке, способном убить слона, не говоря уже о смертельно больном человеке. После чего Лорн потерял сознание, был срочно доставлен в больницу, где вскоре умер. Мне долго потом он снился в кошмарных снах, лежащий в луже крови, хлынувшей из легких.

– Кто же аккомпанирует ей теперь? – спросила я, а когда узнала, что за дело взялся Фрэнк, не могла не встревожиться.

Но даже ему не удалось пустить под откос ее карьеру. Никому это было не под силу, кроме самой Луизы. Однако Фрэнк вышиб твердую почву у нее из-под ног, если вы хоть что-то понимаете в эстрадном жанре. Пошли слухи, что долго она не протянет, но слухам мало кто верил, пока Луиза собирала полные залы.

В то время мы виделись очень редко. Она иногда присылала мне письма. Поначалу в них фигурировал только Фрэнк: сделал то, добился этого, проявил незаурядный ум. Он выиграл три тысячи фунтов за один заезд на скачках в Донкастере. Но позже новости о Фрэнке иссякли. Она стала писать на самые банальные темы.

Тем не менее Луиза оставалась звездой первой величины, и каждые гастроли в Лондоне сопровождались громким успехом при исполнении ее старых песен, а некоторые новые номера не снискали популярности.