Шестидневная война

Однако нейтралитет де Голля был изменен оговоркой, что Франция осудит ту сторону, которая нападет первой. Так как некоторое время было неясно, кто сделал первый выстрел, то эта декларация, подобно многим другим заявлениям загадочного президента, мало что объясняла.

Премьер-министр де Голля Жорж Помпиду, который ранее служил директором банка Ротшильда в Париже, был, подобно своим патронам, пламенным сионистом. Он делал все, что было в его силах, чтобы обеспечить доставку в Израиль максимального количества оружия. Поскольку президент наложил эмбарго на дальнейшую поставку оружия, то, во избежание осложнений, некоторые запасные части к самолетам доставлялись в Израиль воздушным путем не из Франции, а из Голландии.

Президент Тито случайно оказался 5 июня в Вене. Будучи старым другом полковника Насера, он недвусмысленно дал понять, что считает Израиль агрессором. Он был первым коммунистическим деятелем, который высказался по этому вопросу. Он торжественно обещал оказать полную поддержку арабским странам в их «справедливой борьбе с Израилем». Его дружба с Насером началась в середине 50-х годов, когда была сделана попытка создать блок неприсоединившихся стран, в числе которых были Индия, Югославия и Египет.

В тот же понедельник одиннадцать арабских стран – Иордания, Сирия, Ливан, Ирак, Саудовская Аравия, Кувейт, Алжир, Марокко, Йемен, Судан и Тунис

– объявили о своей солидарности с Насером. Из этих стран только одна Иордания с самого начала войны приняла активное участие в войне с Израилем. Король Хусейн оказался вовлеченным в конфликт против своей воли, уступив давлению арабского мира. Но его армия сыграла в войне почетную роль. Король Хусейн сражался с энергией и упорством. Сирия, которая, несмотря на свою наибольшую враждебность к Израилю, ограничилась в первые два-три дня военных действий обстрелом израильских поселений из дальнобойных орудий, была жестоко наказана за свое бездействие.

Ливан располагал незначительным военным потенциалом и благоразумно не принимал активного участия в войне. По утверждению ливанских пилотов, им удалось сбить один реактивный израильский военный самолет над Ливаном. Ирак перед войной послал дивизию и 150 танков в Иорданию. Хотя никто не видел иракских солдат на поле боя, они еще долгое время после прекращения огня оставались в Иордании нежеланными гостями. Ирак объявил войну Израилю и предупредил, что оказание его врагу помощи любой страной будет рассматриваться как акт агрессии против Ирака. Согласно багдадской версии, иракская авиация уничтожила во время налета на одну базу 7 израильских самолетов и бомбардировала Тель-Авив. Оба этих сообщения оказались вымыслом.

Король Саудовской Аравии Фейсал, которого в Париже угощали апельсиновым соком, а в Лондоне королева и британское правительство, желавшее заключить сделку на продажу оружия на 150 миллионов фунтов стерлингов, почтили званым обедом, направил Насеру послание с обещанием поддержки. Радио Мекка сообщило, что войска Саудовской Аравии вступили в Иорданию, чтобы «сражаться на стороне арабских братьев». Однако эти доблестные воины оставались незамеченными Израилем в течение всей кампании. Король Фейсал благоразумно пребывал в Европе до 21 июня.

Эмир Кувейта шейх Сабах провозгласил «оборонительную войну между Кувейтом и сионистскими бандами в оккупированной Палестине». Он заявил: «Настал час жертвы». Еще перед войной он откомандировал в Египет воинский отряд для обороны Шарм а-Шейха.

Богатые арабские страны на словах оказывают большую помощь палестинским беженцам, на деле же они проявляют традиционное нежелание помочь им материально. Но для ведения войны Кувейт незамедлительно предложил финансовую помощь Египту, Ираку, Иордании и Сирии. Эта помощь выразилась в сумме 60 миллионов фунтов стерлингов. Потом Египту и Иордании было предоставлено дополнительно еще 8 миллионов фунтов стерлингов. Поскольку Кувейт входит в стерлинговую зону, то это означало снятие им средств с лондонских счетов, и его щедрость в сочетании со всеобщим паническим страхом перед войной привела, как и следовало ожидать, к падению курса фунта стерлингов, что и сказалось через короткое время. Другие арабские страны ограничили свою помощь Насеру демонстрациями перед американскими и английскими посольствами и их культурными центрами, а также попытками нанести им материальный ущерб. В египетской столице, однако, в первый день войны еще не было паники.

«Нью-Йорк таймс» поместил 5 июня на первой странице переданную днем раньше из Каира по телеграфу корреспонденцию Джеймса Рестона:

Вызывающий озабоченность фатализм, по-видимому, распространяется в этом городе. Каир не хочет войны и, бесспорно, не подготовлен к ней. Но он уже согласился с возможностью и даже вероятностью войны, он, как видно, потерял контроль над положением.