Юрий Сальников

Шестиклассники

Художник И. Ушаков

Глава 1

ЛЁНЯ И ДИМА ССОРЯТСЯ

Удивительное дело, до чего осенью тянет в школу!

Наверное, каждый из вас испытывал такое чув­ство. Вроде совсем недавно рвались на лето из класса, а теперь опять нестерпимо хочется сесть за парту! Вид раскрытой чистой тетрадки волнует так, что даже в животе становится щекотно. И не тер­пится поскорее что-нибудь написать новеньким бле­стящим пером и обязательно густыми фиолетовыми чернилами, которые, как просохнут, золотятся. То­ненькие голубоватые линейки словно дразнят: «По­пиши на нас, Лёня Галкин, попиши!»

Лёня гладит свежий тетрадочный лист и взды­хает.

Ну почему всегда так получается? Когда после лета собираешься в школу, то думаешь: «Буду хорошо учиться и все уроки готовить!» А проходит немного времени, и ничего не учится! Это он точно заметил: так было с ним и в четвёртом классе и в пятом.

А вчера вечером мать прямо спросила:

— В шестом-то хоть возьмешься за ум?

Она ещё месяц назад заговорила о школе. Но ведь всему своё время! Вот сегодня он и сам начал собираться. Правда, пока не требуются ни тетради, ни учебники: сегодня просто «перекличка». И всё-таки Лёня решил навести порядок в хозяйстве: вы­тащил из тумбочки на кровать книжки, прошлогод­ние тетрадки, стопкой сложил новые, чистые.

Мать, торопясь на работу, позвала завтракать:

— Садись есть. Что возишься?

Лёня сел за стол.

— Перекличка сегодня, — объявил он, прини­маясь за еду.

Мать сердито заметила:

— Довёл до последнего!

Это, конечно, тоже верно — спорить не будешь. Но всё-таки надо понимать, что хоть в последний день, а занялся делом!

Мать часто говорит:

— Бездельник ты у меня, Леонид. Носишься, носишься…

А где он носится? Вот недавно даже добывал матери продукты. Они с Федей Антоновым решили открыть заготовительную контору «Заготрыба» напо­добие «Заготскот». И соревнование развернули по добыче рыбы удочками — кто больше наловит за день? Лёня несколько раз приносил столько, что мать поджаривала на двух сковородках. А Федя вздумал солить чебаков в консервной банке. Правда, Лёня спорил, что ничего не выйдет. Ну и не вы­шло, конечно. Федя посолил, а есть не мог. Плевался, плевался. «Горько», — говорит. Угощал и Лёню, но Лёня и пробовать не стал: ещё отра­вишься!

Матери об этом Федькином консервном заводе ничего не сказал.

Вообще лучше, когда она поменьше знает. А то чуть провинился, готова всё припомнить: был там-то, натворил то-то. Доставляет же ей удовольствие постоянно твердить: «Непутёвый, непутёвый!»

А Лёня считает, что он вовсе самый обыкновен­ный. Вот и в школу его потянуло, как всех, хотя за окном такая погода.

Погода действительно, как нарочно, в последние дни особенно тёплая, солнечная и яркая, будто лету не хватило своего законного срока и теперь, к сен­тябрю, оно решило развернуться с новой силой, соб­лазняя школьников и зелёным лесом, и рыбной ловлей, и стадионом и просто выманивая на улицу.

У Лёни появилось желание выбежать во двор, а учебники и тетрадки он обернёт толстой голубой бумагой вечером. Сдвинув стулья в сторону, он прошёлся по комнате колесом, потом выглянул за окно.

Единственное квадратное окно их комнаты выхо­дит во двор между корпусами. Корпуса построены буквой «П». В длинном узком дворе для самых ма­леньких оборудована площадка, посажены деревья и около деревьев установлены скамейки. А вот для таких, как Лёня, почему-то ничего нет, и в футбол играть приходится у стены одного из корпусов. Не мудрено, что мяч иногда бьёт по окнам, а из окон высовываются жильцы и ругают мальчишек. Не очень-то приятно слышать, как жильцы ругаются, но ничего не поделаешь — играть всё равно негде, по­тому что с другой стороны корпуса окружены шум­ными улицами и дворик внутри буквы «П» лежит в центре города, как островок: по нему хоть маши­ны не ездят беспрерывно. Но когда вся детвора вы­сыпает во двор, в нём бывает тесно и гомон стоит такой, что хоть окна закрывай.

Вот и сейчас во дворе полно ребят, должно быть уже приготовились к школе и теперь могут свободно бегать. Наверное, и Федька там. Сходить, что ли?

Лёня ещё раз прошёлся колесом.

Тут в окно раздался стук.

Окно на первом этаже, но от земли высоко, и, чтобы стукнуть в него, надо ловко подпрыгнуть. Так прыгает Федька. Может, и сейчас он?

Но, подойдя к окну, Лёня увидел: внизу на панели стоит сияющий Димка Шереметьев и размахи­вает кепкой.

Лёня нахмурился и пошёл открывать.

— Давай, давай, — нетерпеливо крикнул Димка за дверью, пока Лёня возился с замком: замок за последнее время совсем расхлябался.

«Успеешь», — подумал Лёня.

Наконец дверь была открыта, Димка влетел всё такой же сияющий и хлопнул Лёню по спине.

— Ура, Галчонок!

Лёня молча поддал кулаком в Димкино плечо.

— Давно приехал? — спросил Лёня.

Дима не успел ответить. Из боковой комнаты вышла соседка Елена Максимовна. Очень худая, словно высохшая от старости, небольшого роста и в простых очках, она стремительно прошагала мимо ребят, прижимая к груди какие-то тетрадки.