Шестикрылый Серафим

- Умные не сидят. Для умных прекрасная дырка оставлена, через которую от любой ответственности по этому указу убежать можно. И те, кто поумнее, сразу это поняли. Они в один карман кладут заявление о том, что просят направить их на лечение от наркомании, и это означает, что их уже нельзя привлекать к ответственности за уклонение от лечения, А в другой карман - другое заявление, о том, что вот только что нашли на улице наркотики и идут сдавать их в милицию. Даже вес примерно указывают. Как его после этого привлекать? В больших количествах никто теперь наркотики при себе не носит - перестраиваются. Так что, кто поумнее - те на свободе. А дуракам самое место в тюрьме. Указ, Юра, очень сильный. Кто у нас раньше был свидетелем по делам, связанным с наркотиками? Наркоманы. Не очень охотно, конечно, но давали ведь показания на тех, кто им продал зелье и почем, и кому еще продавал, и в каких количествах. Понимаешь, получалось так, что вроде бы у нас общий враг - продавец наркотиков. Для меня потому, что он закон нарушает, а для покупателя - потому, что дерет с него три шкуры. Вот на этом мы и сходились. А теперь у бедного наркомана врагов прибавилось: и милиция его обижает, и продавец. И ко мне он теперь плохо относится, и к нему. Но сбытчик дает ему наркотик, а от меня что Он получит, кроме неприятностей? Так что после нового указа серьезных дел у нас поубавилось. Сбытчикам стало работать поспокойней, следовательно, чистые доходы у них возросли, и у каждого появилась возможность расширить дело. Значит, появятся и новые потребители, и новые производители, и новые каналы доставки.

- Саша, ведь если так будет продолжаться, у нас скоро половина населения попадет в зависимость, от наркотиков!

- Что, и ты попадешь?

- Ну, я-то нет.

- Ну, и я тоже - нет.Что тебя это вдруг так взолновало? Народ же надо чем-то удерживать. Какое-то время удерживали энтузиазмом, потом - колючей проволокой, потом сплотились для борьбы с общим врагом, потом - с разрухой. Исчерпав эти методы, начали просто спаивать, чтобы управлять им при помощи водки. Но одной водки недостаточно. Ведь нас постоянно надо держать в страхе. Законодательно запретить водку и сажать за ее употребление как-то неудобно мировая общественность не поддержит, слишком известен печальный опыт "сухого закона". А вот с наркотиками, которые, по большому счету, от, водки ничем не отличаются, - другое дело. Тут в мире полной ясности еще нет. Стало быть, можно поиграть в эксперименты с законодательством, не сильно подорвав при этом свой авторитет.

- Но в такой игре все проигрывают.

- Кроме тех, у кого в руках наркотики и легальная или нелегальная монополия на их реализацию.

- Хм! Неужели я смогу когда-нибудь сказать своим внукам, что стоял у истоков наркотизации всей, страны?

- Разумеется, дорогой профессор! Но не забудь при этом добавить, что заработал на этом очень хорошие деньги. В конце концов, если бы этого не сделал ты, это сделал бы кто-нибудь другой. Так что не посыпай главу пеплом. Только одна операция по списанию с армейских складов индивидуальных аптечек с. известными тебе препаратами принесла тебе лично не меньше двух миллионов. Кстати, как ты их пристроил? Извини, за нескромный вопрос.

- Знаешь, Саша, вопрос твой, действительно, нескромный. Можешь считать, что у меня есть Нобелевская премия, которую я еще не получил.

- Вот и славно. Будет, что внукам рассказать.

Глава 8

7 марта 1991 г., пятница, г. Москва, 14 час, 15 мин. (по телефону)

- Здравствуй, дорогой профессор! Что же ты не позвонил мне заранее? Я бы тебя встретил. Ты надолго в Москву?

- Нет, Саша, всего на денек. Мне завтра рано утром вылетать из Шереметьева, там надо быть в пять утра.

- Далеко ли собрался?

- Да вот пригласили в Нью-Йорк на симпозиум. Предложили выступить с докладом, жаль отказываться.

- Что ж, слетай, дело хорошее. Надолго это?

- Нет, максимум на неделю.

- А что у тебя со здоровьем? Вроде ты раньше не жаловался.

- А, ерунда. Простыл.

- Ты где сейчас? Откуда звонишь?

- Стою в холле своего министерства. Надо было последние указания получить, билеты и двадцать долларов на мелкие расходы. Эти доллары я, по сложившейся традиции, должен буду привезти обратно. Особых дел у меня в Москве нет, в гостиницу лезть не хочется, все равно в три часа ночи уезжать оттуда придется. Меня обещали отвезти, дадут дежурную машину. Вот раздумываю, куда деваться.

-Удобный ты мужик, Юра! Встречать себя не просишь, провожать тебя не надо. Так ты на Рахмановском? Подожди меня десять минут, выходи прямо к подъезду. Я за тобой заеду.

1 марта 1991 г, г. Москва, 14 час. 50 мин.

- Узнаешь квартиру?

- Да, вроде что-то знакомое. Ну конечно, разве забудешь. Я до сих пор помню ощущение наручника на своей руке.

- На правой или на левой?

- Ах ты, черт! Забыл!

- Может быть, пора освежить? - Да ну тебя с твоими шутками.

- Ладно, ладно, не сердись. Это же тебе на пользу пошло.

- Я не сержусь. А что-то в квартире все-таки изменилось. Может быть, обои? Нет. Вот здесь, по-моему, не было книжных полок. И вот этой. штуки. Это что, солнце?