Шестнадцать против трехсот

— Значит, это я виноват в том, что русские обнаружили склад, да?

— Никто не говорил об этом. Идет война, у нас есть агенты в войсках Асада, у них в наших рядах. И вот результат. И не надо кричать, Аббас, криком делу не поможешь.

Станция пропищала сигналом вызова.

— Диани! — ответил полевой командир.

— Салам, Аббас, — услышал он вкрадчивый голос Мухаммада аль-Джалана.

— Ва аллейкум ассолом, господин аль-Джалан.

— Мне сообщили, что русские на этот раз уничтожили твой склад с боеприпасами, это так?

Диани повел головой:

— Да, господин, к сожалению, это так.

Аль-Джалан резко повысил голос:

— Так какого шайтана я узнаю это от других?

— Я только вернулся с осмотра места бомбардировки.

— Впечатлило?

— Да.

— А скажи мне, Аббас, как русские смогли засечь твой склад?

Диани посчитал, что сдавать начальника штаба только себе хуже сделать, поэтому ответил:

— Скорей всего склад сдал кто-то из местных, завербованный неверными. Здесь много нищих, за деньги готовых продаться хоть шайтану.

— Знаешь, — понизил тон аль-Джалан, — как вовремя этот нищий передал русским важную информацию. Но я не понимаю, как он мог это сделать? Объяснишь?

— Жители нередко сейчас выезжают в Алеппо. Их немного, но они есть. Там можно гуманитарную помощь получить. Мы перекрыть трассу не в состоянии, это вызвало бы возмущение местных.

— Значит, кто-то из жителей Сабры. Хоп, примем твое объяснение. Насколько серьезен урон и как он может повлиять на предстоящее наступление?

— Уничтожен дополнительный запас боеприпасов, в основном к стрелковому оружию. Полный боекомплект у бойцов. Склад пригодился бы при длительном оппозиционном противостоянии у Алеппо. Не лишним был бы и в городе. Но и того, что в отрядах, хватит для решения поставленной задачи.

Аль-Джалан произнес:

— Задачу я еще не ставил. Кстати, вы там с Кабраном подготовили план? Он завтра должен быть у меня.

— Но завтра пятница, 21-е число, а вы обозначали 23 апреля днем корректировки и утверждения.

— А вы что, не занимались планом?

— Занимались. Осталось уточнить кое-какие детали, внести коррективы в связи с утерей запаса дополнительных боеприпасов.

— Так в чем дело?

— Извините. К вечеру план будет готов, и я вышлю его вам.

— У меня такое ощущение, что ты хочешь еще что-то сказать, но не говоришь. Я ошибаюсь?

— Ошибаетесь.

— Отбой.

— Отбой!

Диани отключил станцию. Вызвал связиста Гафура Бери.

— Забирай аппаратуру.

— Справились сами?

Главарь банды закричал на подчиненного:

— Ты будешь задавать мне вопросы или исполнять распоряжения?

— Извините, господин.

Связист подхватил спутниковую станцию, исчез из комнаты.

Диани сделал еще глоток чаю, подумал, — и на этот раз с аль-Джаланом пронесло. Главное, аль-Джалан не отстранил его от командования. Хотя, может, лучше было бы, чтобы отстранил, назначив Абдуллу Кабрана командующим сил в Сабре. Тогда можно было бы тихо уйти из страны, и никто, даже сам аль-Джалан, не нашел бы его в благополучной Испании. Вернее, на одном из островов, относящихся к королевству. Но не отстранил, значит, надо работать.

Он по обычной станции вызвал начальника штаба:

— Абдулла?

— Да, господин.

— Ты где находишься?

— У развалин.

— Давай в штаб. Жду!

— Выезжаю!

Абдулла Кабран прибыл в штаб через десять минут.

Сразу же прошел в большую комнату, где за столиком, спрятав ноги, сидел Диани. Начальник штаба обратил внимание на пустую пиалу и специфический запах. Подумал: «Опять Аббас употреблял наркотик», произнес:

— Прибыл, Аббас.

— Я, по-твоему, слепой? Недавно выходил на связь аль-Джалан. И отчитал меня за склад. Ты не в курсе, кто ему до меня доложил о бомбардировке?

— Нет! Сильно ругался?

— Сильно. Что у нас по плану?

— Он готов.

— Так давай посмотрим! Его представлять сегодня.

— Сегодня? Но…

Диани прервал начальника штаба:

— Никаких «но», это приказ аль-Джалана.

— Понял, минуту.

Начальник штаба принес карту, исчерченную значками, овалами, стрелками синего и красного цветов.

— Начнем, как и указывал господин аль-Джалан, с маневра смертников и уничтожения взвода охранения батальона Муртаза.

Диани уточнил:

— Не полного уничтожения взвода боевого охранения, а частичного, с захватом пленных, дабы не дать русской авиации нанести удар по нашим отрядам в самом начале наступления.

— Да, Аббас. Конечно. Я не так выразился. Они не знают, где мы держим половину формирования и технику. А когда войдем в соприкосновение с батальоном шакала Муртаза, будет поздно применять авиацию. Тем более после прорыва позиций. Да и расчеты «ПЗРК», которые до сих пор не засветили, остудят пыл русских пилотов.

Обсуждение затянулось до 17:10. После чего Диани передал план Мухаммаду аль-Джалану.

Тот вызвал полевого командира на связь:

— План у меня. Я посмотрю его, а ты ночью, ближе к рассвету, будь готов к переброске оставшихся сил в низину. Но… конкретную задачу поставлю в районе двух часов.

Диани удивился:

— Двух часов? Вы не собираетесь спать?

— Я в отличие от тебя в первую очередь думаю о работе. Все, конец связи!

Диани бросил трубку связисту:

— Ты-то хоть отдыхаешь, Гафур?

— Урывками, но мне этого достаточно.

— Забирай аппаратуру и держи ее в готовности.

— Да, господин.