Шестое чувство

А затем я увидела тебя. Сработало первое чувство – зрение. Первое чувство, связанное с тобой. Это было на площади Синьории. Музей под открытым небом – я бы так ее назвала. Сколько на ней невероятных скульптур под Лоджией Ланци! Ты не сводил глаз со статуи Давида, что стоит у самого входа в палаццо Веккьо. Часы на башне показывали половину четвертого. Я очень хорошо помню все детали. Тем более что у меня было пять месяцев, чтобы снова и снова вспоминать каждую мелочь, связанную с тобой, Адам. Ты расстелил свою джинсовую куртку прямо на земле, сел на нее, рисуя что-то. Не знаю, что в твоем облике так привлекло меня, может быть, то, с какой сосредоточенностью ты рисовал в альбоме, или сигарета, зажатая в зубах, или, быть может, как ты устроился перед статуей Давида, наплевав на всех туристов, и делал свое дело. Я помню, как медленно подходила ближе. Не сводя с тебя взгляда. Твои каштановые волосы на солнце отливали золотом, серая футболка обтягивала грудь и бицепсы, я даже разглядела маленькую дырочку на рукаве. Ты стряхнул пепел и внимательно посмотрел на лист перед собой, чуть приподняв его и склонив голову набок. Между бровями залегла складка, ты сильно прикусил нижнюю губу. Я подошла совсем близко, и вдруг, к моему огромному удивлению, ты начал ругаться по-французски:

– Мерд, мерд, мерд, ничего не получается!

Ты резко закрыл альбом, так что у меня не было возможности разглядеть рисунок. Что было потом, ты прекрасно знаешь. Уверена, не только я часто вспоминаю в подробностях момент нашего знакомства.

– Если ты подвинешься, то на твоей куртке будет местечко и для меня, – я сказала этоуверенно, не особенно задумываясь о наглости просьбы и не боясь быть отвергнутой. Что-то во мне щелкнуло в тот момент, отключив всякие страх и неловкость. Ты поднял голову, слегка нахмурился, присматриваясь, и я увидела, как выражение твоего лица меняется. Я чертовски понравилась тебе, Адам. С этим, пожалуй, не поспоришь. Это читалось в твоих глазах: то, как ты смотрел на меня, не сводя глаз, было громче всех слов в мире. Ты неуверенно пожал плечами, отодвинулся на самый край куртки и сказал:

– Конечно, вот, присаживайся.

Я выбила тебя из колеи, ты был немного растерян. Я села рядом, поправила юбку и опустила голову на колени, поворачивая к тебе лицо:

– Ты говоришь по-французски с парижским акцентом, – заявила я.

Ты затянулся сигаретой.

– Неужели парижский акцент столь очевиден?