Шестое Правило Волшебника, или Вера Падших [вставлен проп. отр.]

Никки резко остановилась и повернулась к Георгии. Сестра Георгия была женщиной средних лет и с каждым разом, как Никки ее видела, выглядела все хуже и хуже. Ее одежда превратилась в лохмотья, но сестра носила платье с гордостью, как великолепный наряд. В жидких волосах было больше седины. Когда-то они, возможно, и выглядели изысканно, но теперь неделями не знали ни мыла, ни расчески. И скорее всего вши у нее тоже кишмя кишат.

Некоторые люди считают, что старость дает право сделаться неряхой, будто всю жизнь только и мечтали стать непривлекательными распустехами. Казалось, сестра Георгия наслаждается своей неряшливостью.

— Что значит «пропала»?

Никки уловила проблеск удовольствия. Георгия невинно развела руками.

— Мы не знаем, что случилось. Просто выяснилось, что она исчезла.

Никки не шелохнулась.

— Понятно.

Сестра Георгия снова всплеснула — руками, изображая простодушие.

— Примерно в то же время, как исчезла аббатиса.

Никки умело скрыла изумление.

— А Верна как тут оказалась?

— Не Верна, — ответила сестра Рошель, наклоняясь поближе. — Энн.

Сестра Георгия бросила сердитый взгляд на Рошель за то, что та испортила сюрприз. А это и вправду был сюрприз. Да еще какой! Старая аббатиса умерла. Во всяком случае, Никки так сказали. Аббатиса скончалась уже после того, как сестра Никки покинула Дворец Пророков, но до нее дошли рассказы о том, что все сестры, послушницы и волшебники всю ночь бдили у погребального костра Энн и пророка Натана. Зная Энн, можно было заподозрить очередной подвох, но даже для нее это несколько чересчур.

Сестры улыбались, как кошки, слопавшие канарейку. Похоже, им не терпелось поиграть в игру «веришь — не веришь».

— Расскажите главное. У меня нет времени выслушивать долгие истории, его превосходительство желает меня видеть. — Никки удостоилась трех ехидных улыбочек. — Поспешите, если не желаете, чтобы он вернулся сюда злой и жаждущий увидеть меня, — решительно закончила она.

Сестры Рошель и Обри побелели.

Георгия слегка помрачнела и снова начала потирать руки.

— Аббатиса пришла в лагерь — после твоего отъезда — и ее поймали.

— С чего это она заявилась в логово Джеганя?

— Чтобы убедить нас бежать вместе с ней, — выпалила сестра Рошель. И затараторила скорее нервно, чем весело:

— Поведала какую-то дурацкую историю о том, что шимы вырвались на свободу и магия умирает. Представь себе! Дикие бредни! И ждала, что мы ей поверим…

— Значит, вот оно что, — пробормотала Никки, задумчиво глядя в пространство. Она мгновенно поняла, что это вовсе не дикие бредни. Частицы головоломки стали складываться в картинку. Никки пользовалась своим даром, тогда как другим это запрещалось, поэтому они не могли знать, исчезала Магия или нет.

— Это она так заявила, — фыркнула сестра Георгия.

— Значит, магия исчезла, — начала рассуждать вслух Никки, — и Энн подумала, что это лишит сноходца возможности контролировать ваш разум.

Исчезновением магии вполне могло объясняться то, чего Никки не могла понять: почему Джегань не всегда может проникнуть в ее разум.

— Но если шимы на свободе…

— Были, — сообщила сестра Георгия. — Даже если это и было так, то теперь их изгнали. Рада сообщить, что его превосходительство имеет к нам полный доступ, и все остальное, касающееся магии, вернулось на круги своя.

Никки почти видела, как вся троица пытается понять, слушает их сейчас Джегань или нет. Но если магия вернулась, значит, Джегань должен иметь свободный доступ к ее разуму, а это не так. Искорка понимания вспыхнула и погасла.

— Аббатиса допустила какую-то ошибку и Джегань обнаружил ее? — уточнила Никки.

— Ну… Не совсем, — проговорила сестра Рошель. — Сестра Георгия пошла и привела стражников. Мы сдали ее им, это наш долг.

Никки расхохоталась:

— Ее собственные сестры Света? Какая ирония! Энн рискует жизнью, пока шимы пожирают магию, приходит сюда, чтобы вас, никчемных, спасти, а вы, вместо того чтобы с ней бежать, ее предаете. Какая прелесть!

— Мы были вынуждены! — запротестовала сестра Георгия. — Его превосходительство пожелал бы этого. Наша обязанность — служить императору. Знаем мы, чем кончаются попытки бегства. Мы свое место знаем.

Никки внимательно смотрела на лица женщин, поклявшихся служить Свету Создателя и долгие столетия трудившихся во имя Его.

— Да уж, знаете.

— Ты поступила бы точно так же! — выкрикнула сестра Обри. — Нам пришлось это сделать, иначе его превосходительство вытянул бы сведения из других. Это был наш долг ради блага остальных, в том числе, смею добавить, ради твоего блага. Мы не могли думать только о себе или Энн, мы должны были заботиться обо всех.

Никки почувствовала, как ее охватывает тупое безразличие.

— Хорошо, вы предали аббатису. — Последние искорки любопытства догорали. — Но с чего она вдруг решила, что действительно может сбежать вместе с вами? Наверняка у нее были какие-то планы относительно изгнания шимов. На что она надеялась, зная, что как только шимы исчезнут, Джегань тут же восстановит контроль над вашими мозгами? Да и ее тоже?