Шестое вымирание. XXI век катастроф

В случае с метеоритом, который наблюдался в ночь с 27 на 28 сентября 2013 года, мы видим: его скорость (примерно 15 километров в секунду) была: а) практически идентичной скорости «Челябинского метеорита» (около 18 километров в секунду); б) она была, согласно классификации Николая Моисеева, однозначно гиперзвуковой. И тем не менее все эти характеристики позволили заметить 15-метровый космический объект с Земли за 9 часов до его прохождения на расстоянии 11 300 километров над поверхностью нашей планеты.

Безусловно, любой учёный-астроном на это может возразить: далеко не все астероиды могут быть заранее замечены в силу специфики окружающей их «жизненной» среды, в которой они существуют в космическом пространстве. Это и в самом деле так.

Но с другой-то стороны мы видим, что не всё так однозначно, как нам говорили в случае с «Челябинским метеоритом». Иначе говоря, мы опять сталкиваемся со странностями и противоречиями. Или, как минимум, с недоговорённостями.

«Челябинский метеорит» – так что же это было?

В самом деле – что? Я бы с лёгкостью согласился с официальной версией относительно природы «Челябинского метеорита», если бы не столь большое количество противоречий, умолчаний, странных «совпадений» и самых откровенных нелепостей. Даже в кратком изложении их, согласитесь, слишком уж много. Тогда остаются неофициальные, альтернативные версии. Точнее, версия которую можно назвать так: военно-конспирологическая. Суть её заключается вот в чём.

Разработки в области создания и практического применения новых технологий, конечно же, велись и ведутся. В разных странах и в разное время. Применительно к нашей теме, в истории человечества в его современной, последней реинкарнации, подобные технологии начали разрабатываться, как минимум, на рубеже XIX и XX веков – такими учёными, как Никола Тесла и Михаил Филиппов, о чём более подробно я рассказал во второй главе.

Многие из этих технологий, как это часто и бывает, могут иметь двойное применение и могут использоваться как в созидательных, так и в крайне разрушительных целях. Многие из этих технологий были разработаны десятилетия назад, но в повседневную практику они внедряются лишь тогда, когда это выгодно тем, кто обладает собственностью на эти разработки и, стало быть, заинтересован в извлечении максимальной коммерческой прибыли от внедрения (или – сокрытия) этих изобретений. Читатели, уверен, согласятся с тем, что в высказанном мною соображении нет ничего принципиально нового или необычного.

Скорее всего, в случае с «Челябинским метеоритом» мы имели дело с применением (пусть и частичным, фрагментарным) использованием таких технологий уже в планетарном масштабе. Тогда может возникнуть вполне ожидаемый вопрос: кто же применял эти технологии, США или Российская Федерация? Или – обе страны? А я вот думаю, что это даже и не суть важно. И вот почему.

На сегодняшний момент имеется два если и не диаметрально противоположных, но уж точно не идентичных подхода. Первый подход уже не первый год демонстрирует современная российская власть: глобальные научно-технологические прорывы должны происходить под бдительным контролем государства. Желательно – в его, так сказать, структурных подразделениях. Отсюда, к примеру, и создание в различных отраслях российского бизнеса, экономики и науки (в том числе – ракетно-космической отрасли) государственных корпораций. Плюсы такого подхода, безусловно, есть, однако издержки также слишком очевидны, повторяться не буду.

Второй подход, условно говоря, исповедуется в США. Смысл его заключается в том, что государство делегирует частному бизнесу максимум полномочий. В том числе – в деле разработки и внедрения прорывных научно-технологических решений. Либерально настроенные граждане России уверены в том, что это – по сути, безальтернативный вариант, которым должна воспользоваться и Россия, что это – единственно возможный путь дальнейшего эффективного развития как технологий, так и общества в целом. Но так ли это? К сожалению, не так.