Шестое вымирание. XXI век катастроф

Татьяне Ивельской вторит ведущий научный сотрудник лаборатории цунами Института морской геологии и геофизики Дальневосточного отделения Российской академии наук Виктор Кайстренко: «Я видел разрушенные цунами японские защитные дамбы, выстроенные вдоль побережья. Это были надёжные сооружения, но если дамбу строят с расчётом на волну в 6 метров, а приходит волна в 15, мало что устоит».

И если мы допустим предположение о том, что заинтересованной стороной в землетрясении 11 марта 2011 года могли быть «сильные мира сего» из самой Японии, тогда необходимо будет понять их мотивацию. Действительно, что могло двигать этими людьми, зачем им это могло понадобиться?

Уже в первые недели, прошедшие после землетрясения в Японии, стали обнародоваться отдельные факты, которые дают возможность взглянуть на события «11.03.11» с альтернативной точки зрения. В еженедельном журнале «Коммерсантъ-Власть» (№ 11 (915) от 21 марта 2011 года) была опубликована серия материалов, посвящённых ситуации в Японии. Автор статьи «Ядерная весна» Дмитрий Головинченко процитировал слова корреспондента лондонской газеты «The Financial Times» Роберта Куксона (Robert Cookson), которые в нашем случае звучат достаточно знаково: «Я вспоминаю фразу, которую как-то бросил один из японских министров пару лет назад. Он говорил о том, что Японии для выхода из экономического кризиса необходимо хорошее землетрясение. Оно и случилось»

.

Другой эксперт автору этой статьи о событиях в Японии сказал следующее: «В краткосрочной перспективе, разумеется, последствия всех этих катастроф ужасны. Но если говорить о среднесрочной и долгосрочной перспективе, то землетрясение, простите за звучащую цинично фразу, вполне может принести Японии какую-то пользу. Экономике страны необходимы средства, и теперь она их получает. Банк Японии уже предоставил почти $200 миллиардов, скорее всего, последуют и новые вливания. Япония имеет средства для этого».

Как ни крути, но и в самом деле получается циничная картина. Да, мы живём в ужасные времена, но для «экономики катастроф» они очень хороши. Действительно, человечество подошло к такому этапу своего развития, когда не экономика служит людям, а люди должны приносить себя в жертву экономике.

Теперь давайте внимательно посмотрим на карту мартовского 2011 года землетрясения в Японии. Последствиям этого землетрясения – в виде цунами и, как следствие, чрезвычайной ситуации, возникшей на АЭС «Фукусима-1», – подверглось северо-восточное побережье крупнейшего острова японского архипелага – Хонсю. В числе наиболее пострадавших от катастрофы районов числятся: северо-восточная префектура Иватэ; примыкающая к ней и расположенная южнее префектура Мияги; находящаяся ещё южнее, соседняя с Мияги, префектура Фукусима; а также ещё две более южных префектуры, также расположенные на тихоокеанском побережье острова Хонсю, – Ибараки и Чиба.

Из этих префектур самые густонаселёнными как раз являются Ибараки и Чиба. Основные виды экономической деятельности префектуры Чиба представляют собой сельское хозяйство, туризм, а также развитое промышленное производство, что несколько выделяет её из всех пяти пострадавших от землетрясения районов Японии. А вот в префектурах Ибараки, Фукусима, Мияги и Иватэ население до недавних пор было, в основном, занято в сельском хозяйстве и рыболовной отрасли. До катастрофы для этих четырёх префектур туризм, хоть и в разной степени, но также играл существенную роль в их экономике.

Ещё раз зададимся вопросом: возможно ли, что группа заинтересованных лиц в руководстве самой Японии могла инициировать применение геоклиматического оружия в экономических целях? В каких именно? С тем чтобы земли, традиционно используемые для сельхозпроизводства и переработки продукции рыболовства, которые подверглись катастрофическому воздействию цунами, «перепрофилировать» для осуществления более выгодных видов хозяйственной деятельности. Ведь подобное в ходе «природных» катастроф 2000-х годов уже случалось, и не раз.