Шестое вымирание

Стелла кивнула.

– При необходимости вместо нее можно установить обыкновенный пулемет.

– За пределами акустического буфера, – предупредил Харрингтон, – для защиты лифта от угрозы может потребоваться и то, и другое.

«От какой еще угрозы?»

За окнами впереди простирался непроглядный мрак. Позади быстро таяли в темноте освещенные прожекторами фермы станции, отражающиеся в озере внизу. Затем рельсы повернули вбок, следуя за изгибом подземного тоннеля, и даже эти последние отсветы исчезли.

Подойдя к шкафчику, Харрингтон открыл дверцу. Внутри на крючках висели массивные очки – приборы ночного видения.

– Надевайте. Сейчас я погашу весь свет, чтобы не привлекать внимания. После чего включу наружное инфракрасное освещение.

Грей натянул на лицо очки. Харрингтон погасил свет внутри гондолы. Прибор ночного видения регистрировал крошечные точки горящих светодиодов на панели управления, но весь мир за окном оставался погруженным в темноту. В подземном мире, лишенном солнца и луны, даже от прибора ночного видения не было никакого толку.

Но тут профессор включил наружное освещение, и лучи инфракрасных прожекторов разорвали непроницаемый мрак. Хотя для невооруженного глаза излучение с такой длиной волны было невидимым, очки превратили его в яркое сияние, озарившее то, что еще мгновение назад скрывалось в темноте.

Грей ахнул, увидев открывшуюся его взгляду картину.

Ковальски лишь покачал головой.

– Что-то подсказывает мне, что нам понадобится очень мощное оружие.

12 часов 14 минут

Прижав руки к стеклу, Джейсон упивался зрелищем, которое открывалось из бронированной гондолы, медленно скользящей по рельсам под крышей нового мира.

– Вам когда-нибудь приходилось видеть нечто подобное? – спросила Стелла.

– Нет… никогда.

Подземный тоннель был таким высоким, что в нем без труда поместилась бы статуя Свободы, не задевая своим факелом за ряды сталактитов, острыми клыками повисших под сводами. Внизу лениво пенилась извивающаяся река, затянутая пеленой испарений. Повсюду вокруг тянулся лабиринт из массивных колонн.

Когда гондола проезжала мимо одной из колонн, Джейсон разглядел каменные ветви, отходящие от основного ствола, которые также упирались в свод подобно дополнительным подпоркам. Вблизи неровная каменная поверхность столбов напоминала кору векового дуба.

Но тут Джейсон присмотрелся внимательнее.

– Это же и есть кора! – пробормотал он, оглядываясь на оставшиеся позади колонны.

– Мы проезжаем через окаменелый лес, – подтвердила Стелла. – Наследие тех времен, когда Антарктида в последний раз была зеленой и кишела жизнью.

– Это деревья семейства Glossopteris, произрастающего в субтропиках, – объяснил Харрингтон. – За последние десятилетия археологи обнаружили три таких древних леса на поверхности континента. Огромные окаменелые стволы, вокруг которых рассыпаны окаменелые листья.

– Но таких хорошо сохранившихся экземпляров нет больше нигде, – с гордостью добавила Стелла.

Джейсон вспомнил, что на старинной карте, полученной Дарвином от коренных жителей Огненной Земли, это место было обозначено рощицей стилизованных деревьев. Именно это обещание зеленой жизни на ледяном континенте и подтолкнуло экипаж «Бигля» отправиться в роковое плавание на юг.

«Возможно ли, что это тот самый лес? Эти ли самые окаменелые деревья изобразили индейцы на своей карте?»

Джейсон продолжал зачарованно разглядывать с высоты птичьего полета фантастический ландшафт. Глядя на реку внизу, он увидел, как какая-то большая тень на мгновение показалась над поверхностью и тотчас же снова скрылась под водой. Сначала он решил, что это обман зрения, но затем показалась другая такая же тень, потом еще одна.

– Там, в воде, что-то есть, – сказал Джейсон.

– Где? – присоединился к нему Грей.

Но прежде чем Джейсон успел ответить, по мелководью на берег выполз большой бледный паук, похожий на краба. Он был размером с теленка, имел спереди две большие клешни, а панцирь его ощетинился острыми иглами. Но вдруг эти так называемые «иглы» дружно сбежали со спины диковинной твари и принялись сдирать черные водоросли с мокрых валунов.

Из гнезда, притаившегося где-то среди сталактитов под сводами пещеры, вынырнула черная тень, раскрывая кожистые перепончатые крылья. Спикировав вниз, создание схватило острым клювом одного из маленьких любителей полакомиться водорослями, затем потянулось за вторым.

Большой краб, встав на защиту своего потомства, бросился на нападавшего, щелкая клешнями. Уклоняясь от схватки, летающий хищник расправил крылья и, взмахнув ими один раз, взмыл вверх. Описав широкую дугу, он пролетел рядом с гондолой. Крылья его имели в размахе шесть футов, тело было покрыто мелкой черной чешуей, голова была как у крокодила, но только заканчивалась острым, как меч, клювом.

– Это еще маленькая особь, – заметил Харрингтон. – Мы назвали их Hastax valans, на латыни «летающий меч». Нам доводилось встречать экземпляры втрое больше. А тот бледный краб – это Scalpox cancer, или «точеный коготь».

– И кто еще здесь есть? – поинтересовался коммандер Пирс.