Шестой грех. Меня зовут Джейн (сборник)

Между тем он продолжал стоять возле ворот, поглядывая на черные очертания большого дома на фоне ночного фиолетового неба. Иногда воображение рисовало ему, как одно за другим загораются окна — мягким, карамельно-оранжевым светом, и он видит в окне тень. Тень Джейн. Вот она появилась в одном окне, потом промелькнула в другом. Неужели между ними все кончено? Неужели она предпочла ему кого-то другого, и, уж конечно, не управляющего пансионом. А что, если она и в Москву отправилась с тем, другим?

В кармане завибрировал телефон. Так некстати. Может, это Джейн?

— Слушаю.

Это была Эмили. Официантка из «Рыжей белки». Голос ее был взволнованным, она чуть ли не плакала в трубку.

— Мистер Лавджой, пожалуйста, приезжайте немедленно в «Рыжую белку». Там Глэдис… Она лежит… в кладовке… Я не знаю, вызывать полицию или нет. Похоже, она, мистер Лавджой, мертва. Но я никогда не видела мертвых. Я не знаю… А Сара… Сару тошнит в коридоре.

17

2009 г., Москва — Татищево — Саратов

— Знаешь, Глафира, у меня от шоколада и твоего кофе, которым ты поишь меня вот уже десять часов, пока мы едем, все внутри стало шоколадным, сладким и липким. Хочется уже соленых огурцов или жирного винегрета…

Лиза нервно вела автомобиль. Поездка из Москвы в Саратов была не такой интригующе-интересной, как в Москву в компании Джейн. Глафира понимала, что Лиза, несмотря на то, что Джейн расплатилась с ними сполна, чувствовала себя неудовлетворенной и вообще оскорбленной недоверием своей нечаянной клиентки.

— Посуди сама, она влипает в очень странную историю, где сам черт ногу сломит, выкарабкивается оттуда чудом, то есть я хочу сказать, что она чудом остается живой, и снова предпринимает эту странную поездку в Питер. Глаша, тебе ничего не показалось странным в этой истории с наследством?

— Лиза, ну, конечно, показалось.

— И что именно?

— Да если говорить честно, то примерно девяносто процентов. Ты когда-нибудь слышала, чтобы на человека напали, избили, каким-то невероятным образом вывели из ресторана, а деньги, украшения, часы, золото, кредитные карточки, документы, причем документы, насколько я поняла, имеющие отношение к наследству дяди Мэтью (Глафира, зажав нос, прогнусавила последние два слова), оставили на месте?

— Еще.

— Полное отсутствие страха. Почему ей не страшно отправляться в Питер с человеком, которого она знает только по переписке и который, самое главное, претендует на половину наследства? А что, если он с ней что-то сделает, и тогда он сам, единолично, станет владельцем дорогущего особняка?!

— Глафира… Еще!

— Стоимость этого питерского особняка. Я понимаю, что отремонтированные дома в центре Питера столько и стоят, если не дороже, но речь ведь идет о миллионах евро, и наша Джейн ведет себя так, как если бы ей ничего не стоило выкупить его в случае, если он не достанется ей в наследство.

— Тебя поражает только то, что она так богата?

— Нет, не только это. Понимаешь, она при этом своем богатстве какая-то безрассудная, что ли. Вот если бы я, к примеру, была так же богата и имела кучу гостиниц в Англии, и если бы мне светило наследство в России, уж, поверь, я ни за что не отправилась бы за этим наследством одна! Это какую же надо прожить жизнь, чтобы ни с кем не дружить? Это какое же влияние мог оказать на нее этот дядя Мэтью со своей болезненной теорией о самодостаточности человека, чтобы во всей Англии не нашлось ни одного человека, у которого можно было бы, не испытывая стыда и унижения, попросить денег в долг. А ведь если бы не мы и если бы ей действительно по-настоящему понадобились деньги, она просто вынуждена была бы обратиться к кому-нибудь из своих знакомых за помощью.

— Скажи, ну почему мы едем домой, когда сейчас там, в Питере, будет так интересно?! Ужасно хочется посмотреть на этот дом. Лиза, пожалуйста, давай повернем обратно.

— А ты знаешь, куда ехать? И где искать этот дом?

— Знаю. Думаю, достаточно связаться с крупной риелторской фирмой в Питере и сказать, что мы ищем особняк Фишера, который продается за одиннадцать миллионов евро.

— И что дальше?

— Ничего особенного. Просто представимся покупателями, вот и все. В сущности, если разобраться, то не такие это уж и крупные деньги.

— Да вообще копейки! — загоготала Лиза. — Что нам стоит дом построить — нарисуем, будем жить.

— Ну, Лиза, давай уже повернем обратно. История настолько интересная, что я бы на твоем месте отправилась в Лондон, чтобы только собрать побольше сведений о Джейн.

— В Лондон?! Ну, это ты погорячилась. К тому же это не так быстро — визу придется ждать долго.

— Зато в Питер не надо никакой визы.

— Глафира, это пустая затея. Предположим, мы даже нашли этот дом. И что дальше? Ну, осмотрим мы его…

— Так попробуем выяснить его историю. Кому он прежде принадлежал и, главное, имеет ли к нему отношение Мэтью Чедвик.