Шестой моряк

              Ёрунд, сын Ёкуля,

                     долго не думая,

              Речи повел о цене.

  — Тут какая-то путаница, — сказал Бьярки. —  Это больше смахивает на Эйстейна Носатого. Уж кто-кто, а Носатый обожает торговаться по мелочам!

  — Будь то Ёрунд или Эйстейн, не лучшее он выбрал время для торговли, — промолвил Локи. — Если он сдуру захочет потребовать плату с ирландцев, то не только огорчит Вальдимара конунга, а и убедится в постоянной готовности его меча огорчить всякого, кто придется тому не по нраву.

  — Но это несправедливо, — сказал Бьярки. — Мир так устроен, что за все приходится платить, нравится это кому-то или нет.

  — А кто говорит о справедливости? — удивился Локи. — Оружие — такая монета, которую не стоит принимать в уплату даже за самый ценный товар.

              Бородатый ёж

                     иногда брал чистый нож.

              Светлый козел

                     хватал каждый корень.

              Воздух звал тролля

                     движеньем пронизанный.

              Вода с хладной радостью

                     лишила обуви.

              Пелена с щедростью

                     насытила викинга.

              Заспанный Один,

                     грустя, улыбался

              Мертвецу, что его

                     поразил воображенье.

              А Скади-Лыжница

                     высоковыйная

              Оправдала с готовностью

                     задницу.

  — Вот только чью именно? — спросил Бьярки. — Свою или чужую?

  — Об этом тебе лучше спросить ее, — сказал Локи. — Только не жди вежливого ответа. Особенно если в ее постели снова, как в прежние времена, окажется Один. Такой уж у него обычай спросонья: вначале убить, а после грустить о содеянном. Веришь ли, эта парочка сходится и расходится так часто, что за ними и не уследишь. Для меня всегда высшей доблестью улучить момент и вклиниться в промежутки между их союзами, чтобы... впрочем, этого тебе уж точно не понять.

              Жена золотая

                     вразумила баранину,

              Муж веселил

                     серьезную девушку.

              Пьяница вверил

                     судьбу опрометчиво

              Лошади свежей,

                     с песчаною гривой.

              К месту охота

                     нагрянула дикая.

              Брага повсюду

                     нашла себе выход.

              Герой был дурацкий,

                     по мнению Бьярки.

              Мелкая рыба

                     неведомым способом

              От сна пробудила

                     молчаливого недруга.

              И зашептала

                     в соломе янтарной

              Задница.

  — Ну вот, снова задница, — сказал Бьярки. — Не слишком ли часто?

  — Не думаю, — возразил Локи. — Я люблю про задницы.

              Магический сыр

                     был силен против воли.

              Чертоги объяли

                     похмельного бонда,

              Раб разметал

                     перед свиньями бисер,

              Не в добрый час

                     постучался он в двери.

              Тролль придержал

                     долгожданную кадку.

              Толк в рунах знавший

                     козел, поразмыслив,

              Все ж разыскал

                     позабытую пятницу.

              Впрочем, корова

                     тотчас усомнилась.

              Смирной повадкой

                     в народе известный,

              Слаф безрассудную

                     сделал промашку.

  — Это уж точно про тебя, Бьярки! — захохотал Локи. — Не стоило позволять Хейд воспользоваться твоими мужскими достоинствами. Быть может, тогда ей недостало бы сил освободить меня из заточения, и неприятностей в Медвежьей долине было бы не в пример меньше.

  — Ты бы хотел, чтобы Вальдимар конунг беспрепятственно достиг Утиного утеса, расправился с Хейд и присвоил твои книги? — удивился Бьярки.