Шестой океан

Серый зимний вечер, подсвеченный трепетно-ярким заревом электрических огней, воцарился над городом. Улицы сразу приобрели нарядный вид, превратясь в бурлящие реки: по ним лились одновременно три совершенно не похожих друг на друга потока — машин, людей и света. Ансамбли зданий, невесомые арки над входами в парки и сады, витрины магазинов выглядят в этом свете как-то по-новому и по-новому радуют глаз прохожего.

Воздух чист и морозен. Возле тротуаров высокие липы раскинули отяжелевшие от инея ветви, стоят, блестя в потоках света, будто принарядившиеся на какое-то торжество красавицы.

Их торжество — весна. И она, если судить по незлобному дыханию ветра да по оледенелым возле водосточных труб тротуарам, не за горами.

На улицах, площадях, на главном проспекте шумно, как днем. Город живет бурной, неутомимо-стремительной жизнью. Все куда-то идут, торопятся, но людской поток, хотя его поглощают широко распахнутые двери магазинов, кинотеатров, дворцов культуры, нисколько не уменьшается.

Вот из невысокого длинного здания, украшенного мраморными колоннами, стремительно выбежала девушка. Как легко затеряться в толпе, раствориться в пестром мелькании шляп, воротников, шарфов, пальто! Но фигура этой еще довольно молодой девушки, ее походка невольно привлекают внимание. Почему у нее такое взволнованное лицо, обиженный взгляд? Что случилось?

Наташа смотрит на знакомые очертания зданий, на шумную толчею толпы, и сердце ее в отчаянии сжимается, замирает. Еще бы! Девушка мечтала, надеялась, стремилась к чему-то прекрасному и светлому. Где все это? Ее оскорбили, грубо попрали ее права. Что же делать? Конечно, бороться! И не одной, а вместе с друзьями. Федоров, разумеется, негодяй, но он хитер, изворотлив, и не так просто его вывести, как говорится, на чистую воду. Начиная борьбу, Наташа ошиблась, понадеявшись только на свои силы.

На перекрестке улиц девушка остановилась, поджидая, пока пройдет очередной поток машин. И вот зеленым огоньком мигнул светофор. Наташа перебежала проспект, подняла воротник пальто и зашагала по знакомой липовой аллее.

На улице Янки Купалы, подойдя к двухэтажному особняку, она открыла калитку и, взбежав по ступенькам террасы, позвонила.

Дверь через минуту отворилась, и полная круглолицая женщина, вежливо улыбаясь, спросила:

— Это вы, Наташа? Так рано? У вас же, вы говорили, комсомольское собрание.

— Окончилось… — заставила себя солгать девушка и, не задерживаясь, прошла в свою комнату. Включив свет, она быстро разделась. Взгляд невольно остановился на столе. Новенькие, в пластмассовой оправе часы… Раскрытая недочитанная книга… А что это — откуда-то письмо? Размашистый почерк, знакомый адрес. От Виктора!

Радость, возникшая так неожиданно, горячей трепетной волной обдала ее всю от ног до головы.

Письма Наташа ждала давно. Что оно принесло ей?

Будто опасаясь чего-то неведомого, а скорее всего просто так, от девичьего волнения, она закрыла глаза и разорвала конверт.

В памяти ярко и четко вырисовывался образ Виктора: руки заложены за спину, лицо простое, спокойное, и, если приглядеться, кажется серьезным. Но глаза выдают его настоящий характер — улыбаются, горят озорством, молодым задором.

— Здравствуй, Виктор! — прошептала Наташа, развертывая листок бумаги. Припала глазами к первым строкам и забыла обо всем на свете.

* * *

Это случилось несколько месяцев тому назад под Москвой. Они — Наташа и Виктор — познакомились в Галактике — городке Института межпланетных сообщений.

Наташа в то время оканчивала Институт связи и телевидения. Перед выпуском студентам приходилось много времени отдавать практике, чтобы стать настоящими специалистами своего дела. Наташа не только обучалась вести прием разных депеш и шифрованных телеграмм, но и по нескольку часов дежурила в радиорубках ракетопорта. Это была по-настоящему ответственная работа.

Однажды по городку разнеслась тревожная весть ракетоплан, которым управлял курсант специальной школы астронавтов Виктор Машук, потерпел аварию. По трассе полета ракетоплана от Москвы до Байкала начались поиски. В эфир летели позывные, но все напрасно — Виктор не отвечал. Что же случилось? Катастрофа? Но где, в каком месте? Самолеты, посланные на поиски, безрезультатно возвращались на базы, не удавалось найти каких-либо сигналов и в эфире.

И все же никто не верил в гибель астронавта. Поиски продолжались. Вновь и вновь вылетали на трассу самолеты, вертолеты, внимательно прощупывался эфир. Особенно настойчива была Наташа Гомон. Несколько суток подряд она сидела в аппаратной, не отходя ни на минуту от рации.

Часто забегали к ней подружки, заглядывали служащие ракетопорта. Но удивительно — девушку будто приковало к аппарату чужое горе. Низко склонясь в черных наушниках, она сидела почти неподвижно, ссутуля плечи, и ждала, ждала…