Шестой сон

Жюстина предложила ему добавить «перчинку» – сигареты с марихуаной. Они закурили, и Жака разобрал неудержимый смех. Комната стала расплывчатой.

– Никогда такого не пробовал, это действительно… дестабилизирует.

Он закашлялся и сморщился, по телу пробежала неприятная дрожь.

– Просыпаться в три часа дня. Курить травку. Проводить время с женщиной-философом. Вот три вещи, которых тебе недоставало и которые я рада тебе подарить.

Жюстина, поддразнивая его, задвигала раздвоенным языком.

– Вот увидишь, после этого тебе приснятся яркие психоделические сны.

Жак снова закашлялся, и девушка показала ему, как правильно курить: дым надо пропустить через мягкое нёбо. У него получилось, и он поразился новым ощущениям.

– Хочешь, я схожу за продуктами для ужина? – спросил он.

– Нет, у меня в морозилке есть все необходимое.

Жюстина направилась к кухонной зоне и вытащила из морозильника что-то похожее на брусчатку из бело-красного кирпича.

– Паста, – объявила она. – Сейчас мы ее разогреем.

Жак взглянул на бесформенную массу, его лицо не выражало особого энтузиазма.

– В чем дело? Ты не любишь пасту? Все ее любят.

– У меня со спагетти связано плохое воспоминание, касающееся моей мамы и подруги.

– Да, с матерями непросто, – вздохнула Жюстина. – Моя, например, обожает шопинг и часами зависает в салонах красоты.

– Моя мама… – Голос Жака дрогнул, но он взял себя в руки. – Моя мама всегда меня поддерживала. Она привила мне любовь к чтению и к медицине, научила меня видеть сны, она замечательная… Единственная проблема в том, что она исчезла.

– Понимаю, она тебя бросила. Называй вещи своими именами.

– Не знаю. Все произошло так внезапно. Должно быть, она…

Неоконченная фраза повисла в воздухе, породив неловкость. Жюстина зажгла красные свечи и села верхом на Жака, зажав ему руки коленями.

– А что это за шрамы у тебя на запястье? – спросил он.

– Попытки самоубийства с помощью бритвы.

Она чмокнула его в лоб и рассмеялась:

– Но ад от меня отказался, видимо, был переполнен. А в рай меня не пустят без аккредитации.

– А это? – спросил он, показывая на шрамики, тянувшиеся рядами по ее плечу под татуировками. – Когда с запястьями не получилось, ты решила взять выше?

– Ты не поймешь… Это тотемные насечки, я сделала их при помощи охотничьего ножа.

Жюстина поднялась и повернулась к нему спиной.

Татуировок на ней было много: скелет, пара игральных костей, туз пик, мотоцикл и несколько фраз, написанных готическими буквами: «Кто нам докажет, что мы существуем?», «Что нас не разрывает, то делает нас эластичнее», «Посадив себя в галошу, однажды проснешься цветком».

– У тебя что, есть привычка записывать лекции по философии на кожу? – усмехнулся Жак.

Она показала свой живот, где тоже были написаны фразы, правда с трудом различимые из-за некачественной работы татуировщика. Жак попытался прочесть их вслух:

– Вещи, которые нужно сегодня сделать: рискнуть… полюбить себя… полюбить кого-то… получить оргазм. А что, клёво!

Чуть позже они перекусили пастой, слушая музыку. Жак утратил всякое представление о времени. Жюстина выгребла из шкафа пластиковые пакетики, наполненные сушеными листьями, и положила на тумбочку. Они покуривали, затем позвонили в службу доставки и заказали две пиццы, затем съели пиццу, запив пивом. Жюстина покопалась в смартфоне и включила Pink Floyd. Когда зазвучали первые аккорды Wish you were here, они заснули в обнимку. Жак постарался не погружаться до пятой стадии из страха повстречаться со своим «постаревшим я».

За весь следующий день они видели только одного человека – наркодилера. Пузатый мужчина с длинной светлой бородой и лысым черепом. Его тело тоже было покрыто татуировками, а кольцо в носу делало похожим на племенного быка. По-видимому, он был прекрасно знаком с хозяйкой студии.

– Я смотрю, вы тут классно проводите время вдвоем, – сказал он, осматривая комнату, в которой все было перевернуто вверх дном.

– Это Патрик – преподаватель философии, – уточнила Жюстина, поворачиваясь к Жаку.

– Я специалист по Ницше, а мои любимые темы – «Радость в разрушении» и «Можно ли быть свободным, не порабощая других?».

– Это… как сказать? Оригинально, – отреагировал Жак.

– Молодежи нравится, но в отношении оценок я все же очень строг. Не в моих правилах поощрять разболтанность в столь важном предмете, помогающем выковывать характер. Студиозы должны уметь приводить доводы, находить подходящие цитаты, логично мыслить.

– А как же работа наркодилера?

– Госслужащие получают немного, едва хватает на оплату жилья. Чтобы возместить расходы за мой Harley-Davidson, потребовалась вторая работа. Хотите сенсимилью? Скоро получу в хорошем качестве из Амстердама.

После ухода Патрика они поужинали пиццей при свечах.

– До нашей встречи я жил в замкнутом мирке своей постели. В полном одиночестве. Это была ошибка. В постели можно жить вдвоем, так веселее, – признался Жак.